Конец Вечности

— Этот юноша изучал первобытные времена, Хоремм, странное время до начала Вечности. Он исследовал неизменную Реальность, ту, где история следовала неотвратимым курсом безумия, страданий, бедности, болезней, войн и голода, недоступная изменениям и улучшениям.

Купер удивленно посмотрел на Хоремма. Техник прикусил нижнюю губу до крови, тело его содрогалось.

— Я это знаю, Компьютер. Времени мало.

Твиссел нетерпеливо отмахнулся.

— Помню. Ну что ж, молодой человек, догадываетесь ли вы о том, ради чего все это затевается?

У Купера саднило в горле от дыма сигарет Твиссела, сердце готово было выскочить из груди. Он услышал собственный на удивление спокойный голос:

— Полагаю, что да.

В прошлом, пытаясь вообразить себе подобную сцену, Купер представлял, что Твиссела это его заявление потрясет. Но Твиссел вообще не удивился, и Купера кольнуло разочарование. Твиссел лишь просиял и подбодрил:

— Так расскажи.

Купер, превозмогая досаду, начал:

— Как вы справедливо указали, я специалист по первобытной истории. Наставник Мэнфилд отделил меня от остальных и заявил, что выполняет приказ. Мои исследования в особенности касались 24-го столетия, того самого 24-го столетия, в котором жил Харви Мэллон.

— Отлично, отлично, — проговорил Твиссел. Его собравшееся в складки морщин лицо навевало мысль о добром гномике.

Купер, набравшись смелости, продолжил:

— Меня поразило, сколь мало имеется информации об изобретателе механизма путешествий во времени. На подготовительных курсах мне задали прочесть одну из ваших статей. Я заинтересовался и в свободное время просмотрел другие ваши работы. Мне представляется вероятным, что ваши результаты ведут к единственно логичному, хотя и не сформулированному в явном виде заключению.

— Ты слышишь, Хоремм? — довольно перебил его Твиссел.

— Слышу, — ответил Хоремм.

Купер произнес:

— Напрашивается неумолимый вывод, что Харви Мэллон не мог изобрести темпоральное поле в 24-м столетии. И никто не мог. Математической основы для этого еще не существовало. Фундаментальных уравнений Лефевра не существовало. И сформулировать их не сумели вплоть до 27-го века, когда Ян Вердеер провел свои опыты.

Твиссел возразил:

— Но что, если Мэллон наткнулся на свое открытие, не осознавая его математической подоплеки? Что, если оно имело чисто эмпирическую природу?

— Если верен ваш собственный анализ исходных чертежей темпорального генератора, то подобное невозможно. Там на сотню ладов обыграны уравнения Лефевра. Никаким иным образом, не случайно, не по успешному наитию, не мог бы Мэллон сконструировать настолько экономичное и эргономичное устройство.

— Да. Да.

Купера охватил прилив уверенности. Он торжествующе закончил:

— Только одним способом мог Мэллон ознакомиться с уравнениями Лефевра. Ему о них рассказал пришелец из будущего, из Вечности. Я прав, сэр?

— Совершенно прав, мальчик мой. Я был уверен, что ты придешь к такому выводу на основании пережитого. Если ты тот, кто нам нужен, иначе быть не могло. Обязательная проверка, не так ли, Хоремм?

Хоремм покосился на Твиссела, и в его темных глазах что-то мелькнуло.

— Вы здесь Компьютер, сэр. Но, да, какой другой смысл был бы утаивать от него подлинное предназначение проекта? Конечно, другого смысла быть тут не могло?

— Конечно же, не могло, — сердито буркнул Твиссел. Он швырнул сигарету на пол и гневно раздавил подошвой обуви.

Хоремм покорно склонился, двумя пальцами подцепил окурок и опустил его в мусороприемник. Еще несколько минут продолжал он медленно стряхивать приставший к пальцам пепел, снова и снова, снова и снова.

Купер заметил этот обмен репликами, но не придал ему значения. Теперь, получив наконец подтверждение своих подозрений, он ощутил слабость. Он знал, что она означает; то был страх. Он сказал:

— Так, значит, это правда. Именно я должен отправиться в 24-е...

Твиссел перебил его:

— Ты получил фундаментальную подготовку по истории этих столетий. Ты сможешь акклиматизироваться там и выполнишь задание.

— А если нет? — Внезапно осознав масштаб невероятной ответственности, он ощутил, как пол уходит из-под ног, и осел на стул. — Если я совершу ошибку, то процесс создания темпорального поля будет нарушен. Я сделаю невозможными опыты Вердеера. Я подорву весь базис развития Вечн...

Твиссел мягко, но настойчиво вмешался:

— Ты не совершишь ошибки, сынок. Реальность первобытных времен единственна. Ты уже побывал там. Ты уже справился с заданием. Ты уже преуспел. Ты обязан помнить об этом. Ты отправишься далеко в низовремя со знанием того, что уже выполнил свою работу. А теперь позволь вручить тебе чертежи темпорального...

Купер вскинул голову. Перед ним была маленькая катушка пленки в полупрозрачном контейнере.

— Но это ведь чертежи установки Мэллона! — потрясенно воскликнул он.

Это не могло быть ничем иным. Он видел этот предмет в музее первобытных искусств и наук своей родной эпохи. Полупрозрачный контейнер розового оттенка, с оттиснутой на нем картой одного из регионов Северной Америки.

— Да, это чертежи установки самого Мэллона.