Это означает, что прогрессивное налогообложение неизбежно погрешает против вероятно единственного универсально признанного принципа экономической справедливости, который требует «равной платы за равный труд». Если то, что будет позволено оставить себе из гонорара за абсолютно одинаковый процесс двум адвокатам, будет зависеть от их доходов в течение года, они часто будут получать очень разную плату за совершенно одинаковые усилия. Человек, который работал очень напряженно или чьи услуги по каким-то причинам просто пользовались большим спросом, может получить намного меньшее вознаграждение за дополнительные усилия, чем тот, кто бездельничал или просто был менее удачлив. Получается, что чем больше потребители ценят чьи-то услуги, тем меньше смысла будет этому человеку стараться и дальше.
Это воздействие на стимулы (в обычном смысле этого слова) – хотя оно и очень важное и часто на нем делают акцент – никоим образом не является самым вредным эффектом, порождаемым прогрессивным налогообложением. Но и здесь основное возражение связано не столько с тем, что в результате люди будут работать не столь усердно, как при других обстоятельствах, сколько с тем, что изменение чистого вознаграждения за разные услуги часто отвлекает их энергию на те виды деятельности, в которых они приносят меньше пользы, чем могли бы. Таким образом, тот факт, что в условиях прогрессивного налогообложения чистое вознаграждение за те или иные услуги зависит от темпов поступления дохода в единицу времени, оказывается источником не только несправедливости, но и неэффективного использования ресурсов.
Нет необходимости задерживаться здесь на хорошо известных и неразрешимых трудностях, создаваемых прогрессивным налогообложением во всех случаях, когда усилия (или расходы) и вознаграждение сильно разведены во времени, иными словами, когда что-то делается в расчете на отдаленный и негарантированный результат – короче говоря, во всех случаях, когда человеческие усилия принимают форму долгосрочных и рискованных инвестиций. Ни одна работающая схема усреднения доходов не будет справедливой по отношению к писателю или изобретателю, художнику или актеру, который в течение немногих лет пожинает плоды усилий, возможно, не одного десятилетия[750]
. Нет необходимости и разбирать воздействие крутой налоговой прогрессии на готовность осуществлять рискованные инвестиции капитала. Совершенно очевидно, что такое налогообложение дискриминационно по отношению к тем рискованным предприятиям, за которые есть смысл браться лишь потому, что в случае успеха они приносят доходность достаточно большую, чтобы компенсировать серьезный риск потерять все. Более чем вероятно, что если и есть правда в сомнительном утверждении об «исчерпании инвестиционных возможностей», то виновата здесь преимущественно фискальная политика, которая по существу делает невозможными многие рискованные предприятия, которые мог бы с прибылью осуществить частный капитал[751].Мы не будем долго рассуждать о вредном влиянии прогрессивного налогообложения на стимулы и инвестиции не потому, что это несущественно, а потому что все это в общем достаточно хорошо известно. Поэтому мы посвятим наш ограниченный объем другим эффектам, которые не столь хорошо осознаются, но по меньшей мере столь же важны. Один из них, вероятно заслуживающий дополнительного внимания, состоит в том, что прогрессивное налогообложение нередко приводит к ограничению или сокращению уровня разделения труда. Этот эффект особенно заметен там, где профессиональный труд не имеет формы бизнеса и значительная часть связанных с ним расходов, ведущих к росту производительности, не учитывается в издержках. Тенденция «делать все самому» порождает особенно абсурдные результаты в тех случаях, когда, например, человек, желающий посвятить себя более производительной деятельности, должен зарабатывать за один час в двадцать или даже в сорок раз больше, чем если бы он все делал сам, чтобы иметь возможность заплатить другому, почасовая стоимость услуг которого сравнительно низка[752]
.Мы имеем возможность лишь кратко упомянуть о чрезвычайно серьезном влиянии прогрессивного налогообложения на сбережения. Если двадцать пять лет назад аргумент, что уровень сбережений слишком высок и его надо сократить, мог показаться правдоподобным, то сегодня мало кто из ответственных людей усомнится, что для того, чтобы решить хотя бы часть задач, которые мы поставили перед собой, нам нужен максимально возможный уровень сбережений. Ответ социалистов на эту обеспокоенность падением уровня сбережений больше не сводится к тому, что они на самом деле и не нужны, а состоит теперь в том, что они должны быть предоставлены обществом, то есть за счет средств, полученных от налогообложения. Но такой подход оправдан только в том случае, если нашей целью в конечном итоге является социализм старого типа, а именно государственная собственность на средства производства.