Конституция свободы

Чтобы понять, как инфляция обошлась со сбережениями поколения, которое как раз сейчас готовится к выходу на пенсию, полезно познакомиться с результатами небольшого статистического исследования[766]. Исследование ставило своей целью определить, какой была бы в разных странах текущая покупательная способность сбережений, собранных за сорок пять лет, с 1913 по 1958 год, человеком, который ежегодно откладывал сумму денег, имеющую одну и ту же ценность в реальном выражении, и инвестировал ее под фиксированную годовую ставку процента, равную 4%. Это примерно соответствует доходности, которую в западных странах мог получать человек с небольшими сбережениями от того рода инвестиций, которые были ему доступны, будь то сберегательный счет, правительственные облигации или страхование жизни. За 100% мы принимаем величину, которая накопилась бы к концу периода, если бы ценность (покупательная способность) денег оставалась неизменной. Какую часть этой покупательной способности в реальном выражении сумел бы сохранить человек к 1958 году?

По-видимому, только в одной стране мира, а именно в Швейцарии, эта величина составила бы 70%. В США и Канаде положение вкладчика было бы сравнительно неплохим – ему удалось бы сохранить примерно 58%. Для большинства стран Британского Содружества Наций и других членов «стерлинговой зоны» этот показатель составил бы около 50%, а в Германии, несмотря на потерю всех накоплений, сделанных до 1924 года, тем не менее осталось бы целых 37%. Во всех этих странах инвесторам все-таки относительно повезло в сравнении с жителями Франции или Италии, которым осталось бы от 11 до 12% того, что они сумели бы накопить к 1958 году в условиях стабильности денег[767].

Сегодня принято принижать роль этой длительной общемировой инфляции оговоркой, что жизнь всегда была такой и что вся история есть преимущественно история инфляции. В целом это, может быть, и так, но определенно неверно для отрезка времени, в который сложилась современная экономическая система, когда богатство и доходы выросли в беспрецедентных масштабах. За двухсотлетний период, который закончился в 1914 году и на протяжении которого Великобритания придерживалась золотого стандарта, уровень цен, в той мере, в какой его можно осмысленным образом измерить за такое время, колебался вокруг постоянного значения, в конце был ровно таким, как в начале, и редко отклонялся больше чем на треть вверх или вниз от средней величины (исключая период наполеоновских войн, когда золотой стандарт был отменен)[768]. Аналогично в США в период 1749-1939 годов, по-видимому, не наблюдалось существенной тенденции к росту цен[769]. В сравнении с этим темпы роста цен в этих и других странах за последнюю четверть века демонстрируют, что произошли серьезные изменения.

3. Хотя немногие возьмутся сознательно оправдывать постоянный рост цен, главным источником нынешней склонности к инфляции служит общая вера в то, что противоположность инфляции – дефляция – вещь настолько более страшная, что из предосторожности лучше перегнуть палку в сторону инфляции. Но поскольку мы не умеем поддерживать идеальную стабильность цен и можем обеспечивать ее только малыми корректирующими движениями вверх или вниз, стремление любой ценой избежать дефляции неизбежно ведет к кумулятивной инфляции. К тому же из того факта, что инфляция и дефляция – часто локальные или отраслевые явления, необходимые сами по себе как часть механизма перераспределения экономических ресурсов, следует, что попытки предотвратить любую дефляцию, затрагивающую важные сферы экономики, должны порождать всеобщую инфляцию.

Однако довольно сомнительно, что дефляция с точки зрения долгосрочного воздействия и вправду намного пагубнее инфляции. Более того, в каком-то смысле инфляция бесконечно опаснее и остерегаться ее надо намного больше. Из двух ошибок намного вероятнее совершить именно ее. Причина этого состоит в том, что умеренная инфляция скорее приятна, пока она остается таковой, тогда как дефляция сразу воспринимается очень остро и болезненно[770]. Нет необходимости принимать меры предосторожности против образа действий, тяжелые последствия которого ощущаются сразу и сильно; остерегаться нужно того образа действий, который с самого начала приятен или облегчает временные трудности, но огромный вред которого ощущается позже. И правда, между инфляцией и наркоманией – используя столь часто употребляемое сравнение – сходство не только внешнее.