Конституция свободы

Однако даже в этнически однородных государствах существуют веские аргументы против того, чтобы доверить государству такую степень контроля над содержанием образования, которую оно получает, когда непосредственно управляет большинством школ, доступных широким массам. Даже если бы образование было наукой, снабжающей нас лучшими методами достижения определенных целей, вряд ли мы захотели бы, чтобы новейшие методы были обязательны для всех и абсолютно исключали все другие – и еще меньше захотели бы единообразия целей. При этом очень немногие из проблем образования имеют научный характер в том смысле, что могут быть решены на основании каких-либо объективных критериев. Они, как правило, представляют собой или вопросы ценностей в чистом виде, или по меньшей мере такие вопросы, в которых единственным основанием доверять суждению одних людей, а не других, служит то, что первые проявили больше здравого смысла в других отношениях. Действительно, даже сама возможность, что в системе государственного образования все начальное обучение попадет под влияние одной группы, искренне верящей, что обладает научными ответами на эти вопросы (как это во многом и произошло в США в последние тридцать лет), должна предостеречь нас от опасности, возникающей при подчинении всей системы образования централизованному управлению.

3. На самом деле, чем более сильной мы считаем власть, которую может иметь образование над умами людей, тем сильнее мы должны быть убеждены в том, как опасно отдавать эту власть в одни руки. Но даже если не оценивать способность образования приносить добро так высоко, как это делали некоторые либералы-рационалисты XIX века, простое признание реальности его власти должно привести нас к выводам, почти полностью противоположным тем, к которым пришли они. И если в настоящее время одной из причин необходимости максимального разнообразия образовательных возможностей является то, что мы очень мало знаем о том, чего можно достичь с помощью разных методов образования, аргумент в пользу их многообразия станет еще более веским, когда мы узнаем больше о методах достижения определенных результатов, – а это может случиться уже скоро.

В области образования, вероятно, больше, чем в любой другой, величайшей угрозой свободе станет развитие психологических методов, которые совсем скоро могут дать нам невиданную прежде способность целенаправленно формировать сознание людей. Хотя знание о том, что можно сделать из людей, умея контролировать основные условия их развития, – страшное искушение, однако не факт, что с его помощью нам удастся усовершенствовать людей лучше, чем в условиях свободного развития. Нет никакой уверенности, что мы окажемся в выигрыше, если научимся создавать такие типы людей, которые, по общему мнению, нам нужны. Вполне вероятно, что вскоре главной проблемой в этой области будет предотвращение использования власти, которой мы уже обладаем и которая может быть сильнейшим искушением для всех, кто считает контролируемые результаты неизменно лучше неконтролируемых. И действительно, мы вскоре можем обнаружить, что решение должно заключаться в том, чтобы государство перестало быть главным поставщиком образования и сделалось главным защитником индивида от всех применений этой вновь обретенной власти.

Сегодня не только доводы против государственного управления школами более убедительны, чем когда-либо, – но исчезло и большинство аргументов, приводившихся в прошлом в его пользу. Что бы ни было верным тогда, но сегодня, когда традиции и учреждения всеобщего образования прочно укоренились, а современный транспорт позволяет решать большинство проблем, связанных с расстоянием, несомненно отпала необходимость в том, чтобы государство не только финансировало, но и производило услуги образования.

Как показал профессор Милтон Фридман[817], если дать родителям ваучеры, покрывающие расходы на образование каждого ребенка, которыми они смогут расплатиться с любой школой на их выбор, то сегодня можно оплачивать общее образование из казенных средств и обойтись при этом без казенных школ. Однако было бы желательно, чтобы государство напрямую содержало школы в небольших изолированных общинах, где детей очень мало (и поэтому средние расходы на обучение очень велики) для содержания частных школ. Но в отношении подавляющего большинства населения, несомненно, есть возможность полностью предоставить организацию и управление образованием частной инициативе, а на государство возложить предоставление базового финансирования и обеспечение гарантированного минимального образовательного стандарта в школах, имеющих право принимать ваучеры. Еще одно огромное преимущество этого плана состоит в том, что родители не будут стоять перед альтернативой: либо принимать государственное образование независимо от его качества, либо самим оплачивать все издержки, связанные с другим и несколько более дорогим частным образованием; у них появится возможность в случае выбора нестандартной школы оплачивать только разницу в затратах на обучение.