Концептология

Понятийный признак ‘полоса на небе’ (Коль солнце есть, — есть ветер, зной и слякоть и радуги зеленой полоса. Нарбут. Очеловеченной душой...) может трансформироваться в образный признак ‘река’ (Точно широкая радуга легла на землю и бежит по ней, волнуясь и изгибаясь. Аксаков. Записки ружейного охотника Оренбургской губернии). Этот же признак может объективироваться иным способом — посредством образных признаков ткани. У концепта радуга возможны разноаспектные признаки ткани. «Роскошные, блестящие краски, которыми сияет радуга, заставили уподобить ее драгоценному убору, в который наряжается божество неба» (Афанасьев, 2001: 350). Ткань понимается как символ мира, космоса, бытия. Ткань связана с символикой завесы: мистически мир феноменов воспринимается как своего рода покрывало, скрывающее подлинное бытие (Как и прежде, суетились струи Москвы-реки у Каменного моста, как и прежде, прикрывала Яуза свою нечисть семицветной радугой. Осоргин. Сивцев Вражек). В Болгарии существует поверье, что радуга — это «пояс Господа, который он полощет во время дождя или сушит после дождя» (Толстой, 1995: 331). Радуга в русской ККМ уподобляется пелене (Вот и пелена новорожденного солнца —радуга; вот и само солнце, дитя бури, — но где же буря? Бестужев-Марлинский. Мулла-Нур; Родился я с песнями в травном одеяле. Зори меня вешние в радугу свивали. Есенин. Матушка в Купальницу по лесу ходила...), поясу (И опоясала лазурный свод Гирлянда радуги лучистой. Фофанов. Умолк весенний гром...; Се! — радости прекрасный пояс Семью цветами испещренный В завет погибели минувшей Препоясует те равнины. Бобров. Херсонида; Искрой, зажегшейся от одного до другого, радугой, поясом вставшей от неба до неба, были «Двенадцать»... Шагинян. Перемена), ленте, повязке (Пышнее ленты огнецветной, Повязка сладостных дождей, Твои надежды... Языков. Элегия), полотенцу (Радуга и тогда была, но располагалась она совсем не в небе, а даже наоборот: плавала в Соленом Море наподобие длинного-длинного полотенца. М. Успенский. Там, где нас нет). Облака — полог, завеса, полотно, покрывающие небо — часто описываются признаками ткани (Месяц светил сквозь радужную фату облаков, на пустую тропу и на сонные дубравы. Бестужев-Марлинский. Роман и Ольга).

Метафоры ткани-полотна радуги в русском языке берут начало, прежде всего, в славянском эпосе. На это обратил внимание А. Н. Афанасьев: «Красавица-царевна, принадлежащая к разряду облачных нимф, влюбляется в ... Змея Горыныча... их разделяет широкая огненная река... Царевна ... добывает волшебное полотенце, бросила его — и в ту же минуту полотенце раскинулось и повисло через реку высоким красивым мостом. Ср. рассказ о трех ниточках: шелковой, серебряной и золотой, летающих с неба и служащих мостом через широкую реку» (Афанасьев, 2001: 354).