Корабельные новости

Он говорил и говорил своим высоким голосом. Куойл заметил, что Билли засунул руки глубоко в карманы.

– Эй ты, урод несчастный, с кем это ты там разговариваешь? – донесся из каюты резкий высокий голос. Насквозь промокший мужчина продолжал говорить так, словно ничего не слышал.

– Команда состоит из четырех человек. Судно оснащено по типу тендера[43], две тысячи квадратных футов рабочей поверхности паруса, чтобы управиться с ним, нужны трое невероятно сильных мужчин, да и они постоянно зарабатывают себе то грыжи, то переломы и сбегают с корабля. Он весит тысячу фунтов. Парус, я имею в виду. Яхта тихоходная. Тихоходная, потому что тяжелая. – Безо всякой паузы он вдруг крикнул: – Я рассказываю местной прессе о яхте! – Нос у него сморщился, как у злобной собаки.

– Расскажи им, что случилось во время урагана Боб!

Слова снова полились вместе с дождем. Куойл убрал свой намокший блокнот и стоял, прикрывая мокрой ладонью мокрый подбородок. Сквозь промокший шелк рубашки стала видна седая волосатая грудь мужчины. Казалось, он совсем не замечал дождя. Куойл видел фиолетовые шрамы у него на руках, на безымянном пальце – рубин величиной с помидор черри. Чуял запах алкоголя.

– Тут абсолютно восхитительная резьба. Она повсюду. Тамошние удивительные мастера-резчики работали над ней девять лет. Все известные науке животные. Зебры, американские лоси, динозавры, туры, морские игуаны, росомахи… Мы приглашали сюда всемирно известных биологов – специалистов по дикой фауне, чтобы они опознали все эти невероятные виды животных. И птиц. Чрезвычайно, чрезвычайно странно. Яхта была построена для Гитлера, как, полагаю, вам известно, но его нога никогда на нее не ступала. Называлась тысяча причин, чтобы отложить посещение. Намеренно придуманных причин. А на самом деле, возможно, дело было в неприязни к голландцам из-за их Сопротивления.

Слова разлетались брызгами и отскакивали от палубы.

– Расскажи им, что случилось во время урагана Боб.

– Я думаю, моя дорогая жена пытается привлечь наше внимание, – сказал промокший мужчина. – Давайте войдем в каюту и осмотрим интерьер. Вы будете в восторге. Если уж снаружи столько резьбы, то внутри мастера разгулялись на всю катушку.

Он открыл дверь и втянул живот, чтобы дать им пройти. Куойл споткнулся на толстом ворсистом ковре. В камине, выложенном кирпичами, горел огонь, каминная полка из атласного дерева была инкрустирована орхидеями из перламутра, опалов и яшмы. Куойл не мог насмотреться, отметил патину на бронзовой лампе. Все выглядело старинным и штучным. Но было что-то отталкивающее в красоте этой комнаты, хотя он не мог сказать, что именно. Чувствовалось, как тебя обволакивают морская сырость и разъедающие пары соли. Женщина в банном халате, испачканном пятнами от еды, с волосами цвета пены в сточной канаве, сидела на диване. Множество браслетов и колец на ее руках бряцали друг о друга. Ноги вытянуты, грубые посиневшие щиколотки. В руке бокал с вырезанным инициалом «М». Всхлипывали виолончели, придавая драматизма обстановке. Куойл разглядел футляр от аудиодиска на кофейном столике – «Завтрак на атласных простынях»[44]. Женщина поставила бокал. Мокрые желтые губы.

– Байонет, расскажи им, что случилось во время урагана Боб, – приказала она мужчине, не глядя на Куойла и Билли Притти.

– Ее бимс[45] шестнадцать футов одиннадцать дюймов, – сказал седовласый мужчина, беря с каминной полки бокал с инициалом «Дж». Кубики льда в нем почти растаяли, но он все равно выпил. – Существуют хугаряхты и буеряхты…

– А также хокияхты, шнокияхты и брехняяхты, – перебила его женщина. – А еще существуют всякий вздор и выдающиеся болваны. Если ты не расскажешь им, что случилось во время урагана Боб, я сама расскажу.

Мужчина допил свой бокал. С отворотов его брюк капала вода.

Билли Притти решил отвлечь женщину, чтобы избежать кровопролития.

– Да-да, дорогая, расскажите нам, что случилось во время урагана Боб. Нам очень интересно послушать.

Рот у женщины открылся, но ни звука не слетело с языка. Она пригвоздила мужчину взглядом, он вздохнул и заговорил устало, нараспев:

– Хо-ро-шо. Будем поддерживать видимость счастья в нашей долбаной семейке. Мы были пришвартованы в бухте Белой вороны, северней бухты Бар. Это в Мэне, как вы знаете, в Соединенных Штатах. Чуть дальше Портленда по побережью. Вообще-то есть два Портленда, но другой находится на Западном побережье. В Орегоне. Под Британской Колумбией. Так вот, у «Крутой малышки» в разгар того невиданного урагана отвязались швартовы. Море совершенно взбесилось. Вы видели, как построена «Крутая малышка». Она исключительно массивна. Чрезвычайно тяжела. Просто наказание какое-то. Так вот, она изрубила семнадцать судов в спички. Семнадцать!

Женщина откинула голову назад и каркнула.

– Но на этом она не остановилась. Вы уже знаете, что дно у нее плоское. Она может ходить над мелями. После того как она расправилась в Белой вороне с кораблями, стоявшими на плаву, волны погнали ее на берег. Как какой-то гигантский таран. Она ворвалась на сушу и – бабах!