Корабельные новости

В сумке были книги, она сказала, что работает в школьной библиотеке два раза в неделю. Голос у нее был с хрипотцой. Сидела прямо, тесно сдвинув колени. Оба посмотрели на безымянные пальцы друг друга – есть ли обручальное кольцо – и оба увидели золотые ободки. Теперь по крайней мере одну вещь друг о друге они знали. Молчание. Море открывалось взору постепенно. Скиф и качающаяся на волнах дори, мужчины, свесившиеся с борта, чтобы переустановить ловушку для трески. Куойл бросил взгляд на пассажирку: глаза цвета, среднего между зеленым стеклом и землей. Огрубевшие руки. Не так молода, где-то под сорок. Но есть ощущение гармонии – с чем? Со временем или с местом? Он не знал, просто чувствовал это. Она повернула голову, поймала его взгляд. Быстро снова отвела его. Но обоим стало приятно.

– У меня есть дочка, которая этой осенью пойдет в первый класс. Крольчонок[51]. Так ее зовут – Банни. А младшую зовут Саншайн[52], она остается дома у Бити Баггит, пока я на работе. – Он считал, что должен что-то говорить. Откашлялся.

– Я слышала. – Какой у нее тихий голос. Как будто она разговаривала сама с собой.

На дорожке, ведущей к школе, она, наполовину выбравшись из машины, что-то пробормотала, Куойл не разобрал, и зашагала прочь. Вероятно, это было «спасибо». А может, «заезжайте как-нибудь, выпьем чаю». Она шла, размахивая руками. Потом остановилась на миг, достала из кармана белый мятый платок и высморкалась. Куойл не уезжал. Наблюдал, как она взбежала по ступенькам школьного крыльца и вошла в дверь. Что с ним не так?

Просто посмотреть, как она идет, высокая женщина, которая пешком преодолевает мили. А Петал никогда не ходила пешком, если можно было ехать на машине. Или лежать.

15. Обивочная мастерская

Узлы обойщика: полуштык, скользящий узел, двойной полуштык и пучковый узел.

Тетушкина мастерская находилась в переулке за Причальной дорогой. Каркасный дом цвета охры с резными деревянными завитушками и черными ставнями. Куойлу понравился торговый ряд, укрытый от ветра и в то же время располагающийся почти на пристани. Окна со старинными волнистыми стеклами. Когда он открыл дверь, звякнул колокольчик. Тетушка, обшивавшая валиком набивную подушку, подняла голову. Загнутая игла застыла воткнутой в муслин.

– А, это ты, – сказала она. Обвела взглядом свою мастерскую так, словно сама видела ее впервые.

Женщина с волосами, зачесанными на уши, как у Эмили Дикинсон на портретах, и симметрично разделенными широким пробором, сидела за швейной машинкой. Стрекот иглы замедлился, муслиновый лоскут соскользнул со стола. Женщина улыбнулась Куойлу, обнажив идеальные зубы между фиалковыми губами, потом улыбка померкла, печаль разлилась по лицу ото лба до губ. На груди у нее пенилось жабо.

– Миссис Мейвис Бэнгз, – представила ее тетушка тоном церемониймейстера.

За другим столом девушка со шлемом тугих коричневых кудряшек кроила дорогую кожу.

– И Дон Баджел, – сказала тетушка. Девушка, напряженно сосредоточенная, не подняла головы и не перестала орудовать ножницами. Стоял запах кожи, красителя, шлихты и духов. Духами веяло от миссис Бэнгз, которая сидела теперь, сложив руки на груди и уставившись на Куойла. Его ладонь метнулась к подбородку.

– Это пока все, – сказала тетушка. – На сегодня оборудовано только два швейных места и установлен один раскройный стол, но потом, когда поставлю дело на ноги, я надеюсь иметь здесь шесть швейных и два раскройных места. Так было у меня на Лонг-Айленде. На следующей неделе прибудет парусное рыболовецкое судно, что-то вроде яхты, с каютой под палубой, – оно было построено в Штатах, на Западном побережье, как кеч для ловли лосося на блесну, но теперь принадлежит одному человеку из Сент-Джонса. За последние год-два я видела несколько коммерческих рыболовных парусников. Говорят, они дешевы в эксплуатации. Похоже, парусные корабли возвращаются в рыболовство. Было бы неплохо.

Дон кроит спинки стульев для обеденного салона яхты Мелвиллов. Этот синий цвет подобран к глазам миссис Мелвилл. Кожу красили в Нью-Йорке по ее индивидуальному заказу. А Мейвис шьет чехлы для поролоновых прокладок на сиденья. Дон, это мой племянник, о котором я тебе рассказывала. Работает в газете. Мы с ним пойдем в «Шкипера Уилла», тут, напротив, пообедать. Когда закончишь кроить, заправь, пожалуйста, в другую швейную машинку вон те синие нитки. Она даже нитки отдала покрасить в тон коже.

Цокая каблуками своих черных туфель, тетушка вышла за дверь, а Куойл, замешкавшийся, чтобы закрыть за собой дверь, услышал, как миссис Бэнгз говорила Дон: «Он – не то, чего ты ожидала, да?»