Корабельные новости

Склон холма, обращенный к воде, кривой частокол забора – и вот уже аквамариновый дом Дэнниса с трехстворчатым окном, выходящим на улицу. Прежде чем выбраться из машины, Куойл вынул из кармана рубашки ручки и положил их на приборную доску. Ручки ему мешали. Дверь открывалась на кухню. Он вошел внутрь, обходя детей и переступая через них. В гостиной, под раскрашенной фотографией двух полных женщин, в расслабленных позах отдыхающих среди папоротников, Дэннис смотрел новости рыболовства, ссутулившись на диване с подушками леопардовой расцветки. По обе стороны от него лежали подушки, вязанные крючком, одна – узором «радуга», другая – квадратиками.

«Плотник в домашней обстановке».

В доме было жарко, пахло свежеиспеченным хлебом. Но Куойлу нравились этот удушающий, пахнущий дрожжами жар, ребячьи болтовня и визг, перекрывающие назойливый бубнеж телевизора. Иногда его глаза заволакивались слезами, ему казалось, что Дэннис и Бити – его родители, хотя Дэннис был его ровесником, а Бити моложе его.

Почти не отрывая взгляда от телевизора, Дэннис крикнул на кухню:

– Мать, сооруди-ка нам чаю.

Звук водяной струи, льющейся в чайник. Маленький заварной чайник уже пыхтел па́ром на белой плите. Ребром ладони Бити смахнула со стола крошки, положила на него каравай хлеба. Уинни, старшая дочка Баггитов, поставила стопку тарелок. Как только Куойл сел, Банни бросилась к нему, словно он только что вернулся из долгого опасного путешествия, обняла, положила голову ему на грудь. Ерунда, ничего ненормального в ней нет. Ничего. Саншайн играла в паучка с Мерчи Баггитом, ее пальчики карабкались по его руке, а она приговаривала: «Защекочу, защекочу».

Сидя за кухонным столом с детьми на коленях, угощаясь хлебом с желтым джемом из морошки, Куойл слушал и кивал. Дэннис обсуждал дневные новости, Бити рассказывала безумные истории, которые перетекали одна в другую, даже не закончившись.

Рисунок на скатерти был составлен из медных труб и мыльных пузырей. Дэннис говорил, что ужасно расстроен: его приятель Карл въехал в траншею, которую строители прокопали прямо поперек дороги на Костяном холме. Теперь лежит в больнице со сломанной шеей. Бити поставила перед детьми блюдца с консервированными абрикосами. Банни взяла ложку, но положила обратно.

– Он прямо как будто проклят. Восемь или девять лет назад он испугался так, что поседел за один месяц. Дело было так: он рыбачил со своим братом возле Колдрона и увидел в воде что-то мягкое. Он подумал, что это оторвавшаяся сеть, всплывшая на поверхность. Ну, они подплыли, он ткнул в нее багром – и, господи спаси и помилуй, из воды выныривает гигантское щупальце… – Дэннис поднял руку над головой, угрожающе загнув ладонь, – …и хватает его. Обвивает его руку и сжимает. Он говорит, что такой силищи свет не видывал. Ну, ему повезло, что он был не один. Его брат выхватил нож для разделки трески и начал перерезать это щупальце. А оно – сплошные мышцы и присоски, они так стиснули руку, что на ней по сей день жуткие отметины видны. Но он все же перерезал его и врубил мотор; у него сердце только что из горла не выскакивало, он так и ждал, что сейчас остальные щупальца накроют его. Но все-таки они вырвались. Университет даже заплатил им за отрезанный кусок щупальца. И вот теперь он ломает себе шею в дорожной канаве. Да что же это такое!

Спустившись с отцовских колен, Банни шепотом попросила Бити достать из холодильника бекон и показать Куойлу. Знаменитый бекон из свиньи, которую убил Дэннис. Куойл нарочито вытаращил глаза и поднял брови, чтобы показать Банни, как он изумлен. Но продолжал при этом слушать Дэнниса.

– От отца я никогда ничего не слышал про рыбалку. Сам он ее обожает, но только для себя. Меня он пытался уберечь от этого занятия, он вообще хотел держать нас всех подальше от воды. И из-за этого получилось так, что Джессон примкнул к дяде Гордону и его команде, а меня просто всегда тянуло на воду. Ну да, я хотел стать плотником, это правда, но и рыбачить я тоже хотел. – Тон его голоса стал мечтательным. – Отличное занятие. Есть в нем что-то такое, чего не опишешь, каждый раз, когда выбираешь сеть, чувствуешь себя так, как будто разворачиваешь подарок. Никогда не знаешь, что окажется внутри, – богачом станешь или нищим, бычка вытянешь или акулу. Вот я и хотел рыбачить. Потому что все Баггиты, знаешь ли, «водяные люди». Все как один. Даже девчонки. Мардж стала инструктором по парусному спорту на Онтарио. Ева – заведует культурно-развлекательными программами на круизном лайнере. Нас от кораблей за уши не оттянешь. А папа старался изо всех сил, из кожи вон лез.

– Он боялся за вас.

– Ну, да, конечно. Как будто он что-то знал, что-то про Баггитов и море. Есть у отца этот дар. Он почувствовал, когда лодка Джессона затонула, так же как знал, где искать меня, когда «Полярный клык» потерпел крушение. Никогда не забуду тот день, когда это случилось с беднягой Джессоном. Знаешь, Джессон был маминым любимцем. Всегда, с самого рождения.

Куойл прекрасно знал, как это бывает.