Корабельные новости

Чемодан стоял высоко на скале, видимо, туда его поднял отступивший теперь прилив. Он покоился на приступочке, как будто кто-то его туда специально поставил. Куойл подцепил крюком веревочную ручку и дернул. Под тяжестью содержимого чемодан рухнул в воду. Когда он вынырнул и закачался на волнах, Куойл снова подцепил его крюком и подтянул поближе. Наконец чемодан оказался на расстоянии вытянутой руки, и он схватился за ручку. Чемодан был тяжелым, но он втащил его на борт. Билли молчал, он полностью сосредоточился на том, чтобы провести лодку через рифы.

Намокший чемодан выглядел черным. На вид вещь дорогая, но с веревочной ручкой. Что-то в этом было знакомое. Куойл попробовал открыть замок, но тот был заперт. И тут их накрыл туман, густой, поглощающий все вокруг. Даже фигура Билли, сидевшего на корме, смазалась и казалась чем-то бесплотным. Пространство исчезло – ни горизонта, ни неба.

– Ну, теперь ты мародер! С этим багром в руке – ты настоящий Куойл, – ухмыльнулся Билли.

– Он заперт. Придется подождать, пока не вернемся.

– Это может занять какое-то время, – сказал Билли. – Ориентироваться будем по запахам. Мы еще не выплыли из скал. Придется тыкаться туда-сюда, пока не выберемся.

Куойл напрягал глаза изо всех сил, пока не почувствовал резь, но ничего не увидел. Ему стало не по себе, крадучись, постепенно, его охватывал страх перед чем-то невидимым. Призрачным Нечто, окрашенным мыслями о пиратском прошлом Куойлов – предков, чья порченая кровь текла и в его жилах, предков, которые убивали попавших в кораблекрушение, топили свое нежеланное отродье, дрались и истошно вопили. Бороды клиньями, горящие свечи, закрепленные в волосах, острые пруты, закаленные в огне…

По правому борту проступила скала – высокая башня в вихрящемся тумане.

– А, все правильно. Это скала Дом. Теперь мы должны держать прямо. Скоро почувствуем запах дыма от Якорного когтя, по этому запаху и сориентируемся.

– Билли, мы же видели эту скалу по дороге на остров. Она высовывалась из воды не больше чем на фут. А эта громадная. Это не может быть одна и та же скала.

– Тем не менее это она. А из воды она сейчас торчит выше потому, что идет отлив, и она окутана туманом. Туманный мираж делает ее крупнее. Оптическая иллюзия, из-за нее и маленькая дори может показаться огромным танкером.

Лодка, глухо тарахтя мотором, пробиралась сквозь слепую белизну. Куойл в отчаянии ухватился за борта. Билли сказал, что чует дым Якорного когтя милях в пятнадцати впереди, и что-то еще, что-то гнилое и мерзкое.

– Не нравится мне эта вонь. Как будто кита выбросило на берег и он пролежал три недели на жаре. Кажется, запах усиливается. Может, дохлый кит качается на воде впереди? Ты прислушивайся: тут, возле Барана с Ягненком, должен быть бакен с колоколом. А то мы в этом тумане запросто можем пропустить вход в бухту.

Почти час спустя Билли сказал, что слышит шум берега, плеск волн о камни, а вслед за этим из туманного марева и сгущающихся сумерек возникли две иглообразные скалы.

– Ой-ой, – сказал Билли Притти. – Это Вязальные спицы. Мы немного сбились к востоку от Якорного когтя. Сейчас мы где-то неподалеку от бухты Отчаяния. Как думаешь, зайдем в нее и переждем, пока туман не поднимется выше? Кстати, когда-то в бухте Отчаяния был ресторанчик. Так, посмотрим, не забыл ли я, как в нее войти. Я с самого детства не заходил сюда по воде.

– Билли, ради бога! В этих водах полно скал!

Новый черный массив, окруженный пенной массой, вздыбился из воды. Но Билли помнил курс из старинного стишка, которым руководствовались бедные рыбаки, плававшие по памяти, без карт, компасов и световой сигнализации:

Встали Спицы впереди – К бухте
Отчаяния на запад греби.
А как Спицы обогнешь,
Старика Башмак засечешь.
В бухту вход – за Башмаком.
Начеку будь: узок он.

Старик аккуратно обошел Вязальные спицы и медленно вел лодку вдоль неприливного течения, сторонясь всасывающей приливной тяги.

– Существуют десятки приемов найти верный курс – слушать шум прибоя, крикнуть и понять, откуда доносится эхо, отражающееся от утесов, определить направление течения под днищем или принюхиваться к запахам бухт. Мой отец по запаху различал местоположение всех, даже самых маленьких бухточек на протяжении ста миль побережья.

Снова массив скалы, звук лижущей его воды, потом медленный проход вдоль взрезающего воду рифа. Куойл изумился, услышав, как хлопнула дверца автомобиля, как заработал мотор и машина отъехала. Он ничего не видел. Но минуту спустя впереди возникло какое-то свечение, и Билли, подведя лодку к пристани, выбрался из нее и накинул причальный конец на швартовую тумбу.

– Эта вонь, – сказал он, – идет от чемодана.

– Наверное, от намокшей кожи, – предположил Куойл. – Может, она гнить начала? Далеко тут ресторан? Я не хочу оставлять чемодан здесь.