Королева жуков

Пикеринг выпрямился, подобрал длинную юбку в цветочек и затолкал в трусы.

– На счёт «три»! – крикнул он, снова становясь в позицию. – Раз, два, три!

Он сорвался с места и помчался к Хамфри.

Хамфри полуприсев, ждал его, выставив вперёд руки.

Прыгнув, Пикеринг завопил во все горло:

– ДАВА-А-А-А-А-А-А-А-АЙ!

– А-А-А-А-А-А-А-А-А! – заревел Хамфри, швыряя Пикеринга вперёд изо всех сил, а сам тут же повалился назад, чтобы не слететь по инерции с крыши.

Больно стукнувшись пятой точкой, он подумал, что, возможно, упустил прекрасную возможность навсегда избавиться от своего надоедливого кузена. Приподнявшись на локтях, Хамфри старался рассмотреть, благополучно ли приземлился Пикеринг. Но Пикеринга видно не было. Хамфри заглянул вниз, в переулок между двумя зданиями, но не увидел там размазанного в лепёшку Пикеринга.

Хамфри встал и наконец заметил своего кузена – тот лежал на крыше театра, из острого носа текла кровь. Нос был сломан и смотрел не вниз, а влево.

Пикеринг осторожно сел, а Хамфри утробно засмеялся. Получилось!

– Эй, Пикерс! – крикнул он.

Пикеринг посмотрел на него, сморщившись от боли. Кровь стекала у него по подбородку.

Хамфри показал пальцем:

– Цепь хватай!

Пикеринг с трудом встал, расшатал и вытащил расколотый кирпич из основания дымовой трубы, а потом нетвёрдой походкой подошёл к железному столбику, к которому была приварена цепь. Он колотил по ней кирпичом, пока одно звено не распалось. Хамфри то и дело поглядывал на дворецкого, но тот их вроде бы не замечал. Пикеринг размотал цепь, перетащил её поближе и обвязал вокруг трубы, а свободный конец бросил двоюродному братцу.

Хамфри подёргал цепь, убедился, что она держится крепко, обмотал вокруг запястья и поскорее, пока не передумал, с разбегу сиганул с крыши. Сразу начав падать, он описал на цепи дугу и больно ударился о стену театра. Но цепь выдержала, и Хамфри потихоньку стал карабкаться по ней наверх.

Как только показалась его голова, Пикеринг подскочил и стал тянуть его вверх за пояс брюк. Благодаря совместным усилиям Хамфри оказался на крыше.

Какое-то время Хамфри просто лежал на спине и старался отдышаться. Сердце у него колотилось, как никогда в жизни.

– Дворецкий вылезает из вертолёта! – прошипел Пикеринг, растянувшись на животе рядом с Хамфри. – Идёт к двери – наверное, через неё можно попасть в театр. Пошли за ним! – Глаза Пикеринга горели.

На улице послышался какой-то шум. Хамфри заглянул вниз. Сердце всё ещё скакало в грудной клетке как бешеное. Из театра с криками выбегали люди.

– Там что-то случилось.

– Интерсно! Пойдём разузнаем! – Пикеринг вскочил на ноги.

– Нет! Ты что? Подумай головой, балда! – Хамфри ткнул пальцем в вертолёт. – Лукреция Каттэр улетит на нём. Так зачем нам лезть в театр? Полетим вместе с ней на вертолёте.

– Хорошая мысль! – изумился Пикеринг. – Интересно, а куда она полетит?

– Наверное, в один из своих шикарных особняков на частном острове с бассейном и кокосовыми пальмами! – ответил Хамфри.

Кузены вскочили и бросились к вертолёту.

– Только тут спрятаться негде! – воскликнул Пикеринг, заглянув в кабину.

В самом деле, если туда залезть, их немедленно обнаружат и выгонят.

– А багажные отделения в вертолётах бывают? – задумчиво спросил Хамфри.

– Вот! – взвизгнул Пикеринг, открыв крышку люка. – Сумками забито.

– Быстро вытаскивай! Я их побросаю с крыши.

Пикеринг выгреб сумки из багажного отделения и забрался внутрь, пока Хамфри швырял вниз багаж Лукреции Каттэр.

– Подвинься! – сказал Хамфри.

Он заполз в багажное отделение на четвереньках, задом наперёд, чтобы закрыть изнутри дверцу.

– Ой! Тесно! Ты слишком жирный.

– Закрой рот.

Хамфри рывком захлопнул дверцу. Пикеринг заскулил.

– Что такое? – прошипел Хамфри.

– Ты мне задом лицо придавил, – пожаловался Пикеринг. – Не пукни смотри.

– Ш-ш-ш! Я слышу, кто-то идёт. Только представь, когда прибудем на место, мы окажемся в раю.

– Наедине с Лукрецией Каттэр… – мечтательно проворковал Пикеринг.

35 Рождество

Даркус шёл за дядей Максом по больничному коридору. С потолка свисали рождественские украшения. Заглядывая на ходу в палаты, Даркус вдруг понял, что многие люди проводят это Рождество вдали от своих близких, не только он один.

– Пришли! – объявил дядя Макс, открывая дверь в палату.

Профессор Эндрю Эпльярд сидел в кровати и пил зелёный чай.

– Счастливого Рождества, Эндрю! – воскликнул дядя Макс, усаживаясь на стул у кровати.

Даркус робко подошёл ближе.

– С Рождеством, профессор Эпльярд!

– И вас тоже с Рождеством! – Профессор Эпльярд отсалютовал чайной чашкой. – Пусть ваш жизненный цикл будет дольше, чем у бабочки-подёнки! – прибавил он со смешком.

– Я принёс вам подарок, – сказал Даркус, протягивая коробку в разноцветной обёрточной бумаге.

– Староват я стал для подарков, – возразил профессор Эпльярд. – Не надо было…

– Мне захотелось, – буркнул Даркус.

Профессор отставил чай и бережно развернул обёртку.