Королевская отравительница

– Этого недостаточно, Дикон. Мы давно знакомы, и я считаю тебя другом. Даже наши жены были подругами. Но одной дружбы недостаточно. Этот долг превыше тебя, человече. Это ярмо, и у тебя недостает сил, чтобы тянуть его.

– Разве я… вол? – Рэтклифф запнулся, опасно приблизившись к потере контроля над словами. – Вы взваливаете вину на меня одного!

Король Северн пробормотал что-то себе под нос. Оуэн и Эви были достаточно близко, чтобы разглядеть его лицо, но недостаточно близко, чтобы услышать слова. Он посмотрел на своего мастера-шпиона так, словно вместо глаз у него были кинжалы.

– Я собираюсь выбрать другого человека для этой работы, Рэтклифф. Эта ошибка слишком заметна, слишком унизительна. Я стану посмешищем отсюда до Пизана. Я победил на Амбионском холме, подтвердил, что могу править кровью и благословением Потока. Но упустить печально известного предателя в своем же дворце? – Он протянул руку в перчатке. – Дай мне его книгу. Книгу Танмора. Я желаю прочитать его ложь обо мне собственными глазами.

Лицо Рэтклиффа исказилось от ярости.

– Прошу тебя, Северн, – сказал он негромко, импульсивно, пытаясь говорить так, чтобы это осталось только между ними. Его голос был зол, но достаточно тих, чтобы его не слышали остальные. – Не отвергай меня, как других. Я не Гастингс. Я не Блетчли. Я не Кискаддон! Ты можешь доверять мне.

Оуэн уставился на короля, надеясь, что он не поверит шпиону. Оуэн видел Рэтклиффа, когда короля не было рядом. Он знал его презрительное отношение к другим. Когда человек управляет другими, ему нужно заслужить их уважение, а не кичиться своим званием. Это был урок, который он усвоил у своего отца, тот всегда относился к своим людям с уважением. Оуэну показалось, будто башня из плиток начала рушиться. Он почти слышал их стук.

– Дай мне книгу, – настаивал Северн.

Лицо Рэтклиффа исказилось от ярости.

– Я принесу ее.

– Она у тебя за поясом, – отрезал король.

Рэтклифф выдернул книгу и сунул ее в руку короля. Теперь он насупился, его взгляд был таким мрачным и гневным, что Оуэн испугался его еще больше.

– Как насчет вашей поездки? Мы все еще едем в Западную Марку, как я планировал?

– Мы уезжаем завтра, – сказал король, несколько смягчившись. Он перевернул книгу в черной обложке и с любопытством осмотрел переплет.

– Завтра? Пройдет несколько недель, прежде чем двор будет готов к переезду!

– Я солдат, Рэтклифф. Ты знаешь это. Мне все равно, сколько времени понадобится придворным, чтобы следовать за нами. Я веду армию на Запад. Солдаты с Севера уже выступили. Мы удивим Кискаддона нашей численностью. В последний раз, когда я приказал ему вступить в бой, он воспротивился и отказался прийти мне на помощь. Если он воздержится от того, чтобы примкнуть к нам, это будет ему дорого стоить. Я думаю, что он достаточно выучил урок у Амбионского холма. Пришло время сделать то, что я должен был сделать несколько месяцев назад.

Оуэн не понял смысла слов короля, но по тону мог сказать, что что-то грозит его родителям. Он нервно взглянул на свою подругу и увидел, что ее глаза потемнели от беспокойства. Дети тихонечко спрятались за одним из столов с едой.

– Вам не понравится… что вы там прочтете, – сказал Рэтклифф, кивая на книгу, словно это была живая змея. – Вам не надо принимать это близко к сердцу. Совсем не надо.

– Я привык к клевете, Дикон. – Рот короля начал кривиться от подавляемого гнева. – Меня обвиняли в соблазнении собственной племянницы. Убийстве сыновей моего брата. Отравлении своей жены. – Он хмыкнул с отвращением. – Помнишь затмение, Дикон? Затмение солнца, которое произошло в день, когда умерла моя жена? В нем меня тоже обвиняли. – Теперь он говорил едва ли не шепотом. – И возможно, это правда. В тот день моя душа потемнела. И я благословлен Потоком.

Между собеседниками воцарилось молчание, они делились воспоминаниями, как чашами горького вина.

– Милорд, – сказал Рэтклифф, его тон был настолько скромным, что звучал почти убедительно, – если вы только дадите мне еще один шанс… Позвольте мне доказать мою преданность вам. Я не сомневаюсь, что Триновай стоит за бегством Танмора. Я бы не поручился, что ночью она не украла перстень с вашего пальца.

Король холодно посмотрел на него.

– Это невозможно, – сказал он. – Я не спал. Я пока не буду объявлять о перестановках, Рэтклифф. Но скоро это сделаю. – Он снял одну из своих черных перчаток и сунул за пояс, затем протянул руку и похлопал Рэтклиффа по плечу. Его голос помягчел. – Ты был верен, Дикон. Я ценю тебя, действительно ценю.

Оуэн почувствовал рябь в воздухе, услышал шум воды. Он с восхищением наблюдал за тем, как король открылся Потоку, прямо при всех, и вызвал его, как призывают коня, чтобы вскочить на него и мчаться.