Кощеево седло

Голос княжича дрогнул – он впервой расстался с женой так надолго.

Прежде чем ответить, Несмеян несколько мгновений разглядывал княжичей.

Изменились.

Оба.

Борис, в Полоцке весёлый и беззаботный (да и бывает ли иначе в тринадцать-то лет?), теперь глядел сумрачно и почти не разговаривал, предоставив говорить Рогволоду – то ли просто как старшему, то ли давило его что-то. Несмеян едва сдержал мрачную усмешку – вестимо, что. Станешь тут сумрачным в полоне-то, да ещё когда отец невестимо где, то ли жив, то ли нет.

Рогволод тоже глядел невесело (да и не с чего веселиться), но бодро. Старший Всеславич уже прошёл на Варяжьем море и огонь, и воду, и на поединках сражался, и на вече всей Варяжьей Земли стоял. Многое повидал. Да и на дружину, должно быть, свою надеялся.

– Матушка ваша, княгиня Бранемира Глебовна, здорова, – начал Несмеян осторожно. Говорить в открытую всё как есть, не стоило. Святослав Ярославич, вестимо, витязь, и подслушивать под дверью у пленников не пошлёт, да только в терему найдутся доброхоты средь челяди, и без приказа подслушают. А после и доведут в чаянии награды – не князю прямо, так хоть ключнику альбо тиуну, а там и до князя дойдёт, что не следует. – И братья ваши, Святослав и Ростислав Всеславичи здоровы же. В Полоцке сейчас уже зима, и снег лежит, это здесь не улёгся ещё. Но в терему княжьем тепло, здоровы все.

Всеславичи смотрели на него несколько мгновений, потом Рогволод кивнул, понимающе усмехаясь – ясно, мол, и мать, и братья в Полоцке, по-прежнему, на престоле сидят. Вестимо, это не было запретными новостями, но понимай глубже – будет что сказать и отай!

– Княгинюшка твоя, Рогволоде Всеславич, тоже здорова, помогай боги, – отнёсся Несмеян к старшему Всеславичу, который смотрел на гридня с нетерпением. – И дружина твоя в довольстве… должно быть.

Он почти незаметно надавил голосом на это «должно быть» и глянул вприщур. Старший Всеславич неглуп, должен понять.

Рогволод мигнул. Повёл головой, обдумывая услышанное. Кажется, понял, глянул чуть опасливо и спросил:

– За меня беспокоятся?

Понял.

Несмеян, чуть подумав, тоже ответил осторожно:

– Гостинец тебе переслать хотели, да пока не решили – какой.

Борис глядел на брата и гридня во все глаза, и, кажется, тоже начинал понимать вторую, тайную сторону их разговора. И непонимающее удивление в его взгляде постепенно сменялось пониманием и восхищением. Он откинулся назад, прижался спиной к стене и поглаживал большим и указательным пальцами верхнюю губу, где едва заметно обозначились будущие усы – благоприобретённая юношеская привычка. А глаза так и бегали от Рогволода к Несмеяну и обратно.

– Что, прямо сюда прислать хотят? – словно бы удивился (а и впрямь удивился ж! – а и было чему!) Рогволод. Старший Всеславич весь преобразился, подался вперёд, сверлил Несмеяна глазами. Понял он, понял!

– Ну да, вестимо, сюда, – кивнул гридень, чуть улыбаясь. Привычным движением отбросил за ухо длинный рыжий чупрун, подумал несколько мгновений и добавил. – Побогаче ищут да порадостней.

Рогволод задумчиво покивал – похоже и это понял. Поднял голову, снова светло глянул на Несмеяна, хотел спросить что-то ещё, но тут в дверь стукнули, и почти сразу же она отворилась – без скрипа. Старший Всеславич тут же потупил взгляд, чтобы не выдать радости в глазах, а Борис и вовсе отворотился. Несмеян выпрямился, и оборотился к двери. А там и вовсе подхватился на ноги – вошёл князь.

Святослав Ярославич.

Князь коротким движением руки позволил гридню сесть, и Несмеян, упав обратно на лавку, невольно залюбовался князем – тот двигался скупо и стремительно, словно не хотел расходовать силы зря даже для какой-нибудь мелочи. Казалось, что и для того, чтобы почесаться или чихнуть Святослав не захочет тратить ни малейшего лишнего движения, да и мыслей-то не возникало о том, что у него что-нибудь может зачесаться или зазудеть. Глядя на черниговского богатыря, поневоле верилось, что его предком был кто-то из богов, как говорили родовые легенды русских князей – не зря ж Дажьбожьими внуками кликали их на Руси. Такой и в бою, и на гулянке, и в труде должен быть первым, и дети его – тоже.

– Я распорядился, – Святослав остановил на Несмеяне взгляд прозрачно-голубых, словно ледяных, глаз. Шевельнул усом, разглядывая гридня, и Несмеян вдруг ощутил себя мало не сопливым мальчишкой, которого наставник видит насквозь. Мало ли, что они с князем ровесники – Святослав всего на два года старше. Он – князь! – Тебя устроят ночевать в терему. Не в молодечной, вестимо, а то как бы мои вои не захотели проверить, насколько ты хорош с оружием альбо без него.

– Да пусть проверяют, – недолго думая, буркнул Несмеян, глядя в сторону. – Убить всё одно не убьют, а так – может, хоть успокоятся.

Святослав по-доброму усмехнулся:

– Ладно, там поглядим. Живи сколько хочешь, мало ль, может, моим гостям, – он кивнул в сторону княжичей, – чего понадобится. Не всякое дело чужому холопу альбо вою поручить можно.