Крадись, ведьма!

– Так не заставляйте ждать, если вас раздражает шум, – резко ответил я. – Думаете, у меня не найдется занятия поинтересней, чем стоять под вашей дверью?

– Какая муха тебя укусила, Дэнни?

– Хм, муха, говорите? Ну, кровососов хватает. Да вот и сам я, оказывается, сосунок!

– Позови меня, когда начнешь говорить вразумительнее. – Адель повернулась и сделала шаг к гостиной.

Я дотянулся до воротника ее платья, уцепился и дернул назад. Она все еще пыталась уйти, но платье не отличалось выдержкой хозяйки. Оно затрещало и разорвалось до пояса. Миссис Блейр бросилась в комнату, но непослушное платье остановило ее: сначала оно сползло до колен, а затем и вообще на ноги. Нейлоновое белье, конечно, просвечивало. При этом глаза хозяйки квартиры сказали мне много больше, чем язык.

– Я еще не договорил, дорогая. Зачем же убегать?

– Ты пьян? Или рехнулся? А может, все вместе?

– Ежечасно узнаешь о себе что-то новенькое! – воскликнул я. – Поистине сегодня мой день! К примеру, я вдруг узнал, что изоляция Никки-боя не моя заслуга, мне в этом деле досталась неприметная роль подсадной утки. Всю операцию провернули через молодчика Херби, который работает на такого же негодяя Лэмба! Уж с этим-то вы должно быть знакомы, он финансировал Гамлета.

Адель изобразила недоумение.

– Ты бредишь, Дэнни!

– А я еще не все сказал, между прочим. Толстяку нет смысла загонять Никки-боя в сумасшедший дом. Вывод прост, как теорема Пифагора, – у Херби не один хозяин, а два. Или даже три. Но третья – хозяйка, и это вы, Адель!

– Дэнни! – Ее глаза остекленели от ужаса. Видимо, извержение вулкана уже началось, а я и не заметил.

– Вы что-то хотели сказать, мадам?

– Неужели ты думаешь… Не хочешь же ты сказать… – залопотала она. – Я не… Это бред, Дэнни!

– Да ну? – протянул я. – Вы изменяли мужу с его сыном, совсем недавно – со мной, а я наверняка один из многих. У вас богатейшая практика в этом вопросе, миссис Блейр. Вы могли бы стать консультантом по супружеским изменам!

Она наотмашь ударила меня по лицу. В этот раз перстень уж слишком сильно впечатался в щеку, что мне совершенно не понравилось. Я молча пошел на нее, а она отступала, пока не уперлась в стену.

– Прежде чем заносить руку для удара, – произнес я назидательно, – следует убедиться, что перед вами джентльмен. Ко мне этот титул не относится.

Я наградил ее хорошей пощечиной. Хлопок получился оглушительным, моя собеседница завопила и сползла вниз.

На низеньком столике стояли цветы. Я выбросил их в окно, а содержимое вазы вылил на голову Адель, чтобы прекратить истерику. Она застонала и вскочила на ноги. Волосы повисли грязными сосульками, а одна не замеченная мною роза зацепилась за ухо.

– Не подымайте руку на того, кто сильнее вас, дорогуша, – продолжил я урок. – Не стоит злить сильных, это опасно для здоровья.

– Вы… – В бессильной ярости она не могла найти ответных слов, доплелась до кушетки, села и обхватила голову руками. – Псих! Маньяк! Скотина! Это вас надо засадить в психушку. – Ее прорвало.

– Миссис Блейр, вы уже попробовали перебивать меня. Или наука не пошла впрок?

Она по инерции открывала и закрывала рот еще несколько секунд, но при этом ни звука не произнесла.

– Так-то лучше, милая, – похвалил я. – Ну, так кто же настоящий хозяин Херби? Вы? Обри? Или вы оба?

Она медленно покачала головой.

– Если бы вы только помолчали и послушали! – пробормотала хозяйка. – Заподозрить меня в связи с Обри – это же смешно! – Адель с горечью рассмеялась. – Да для него женщины – это неполноценные люди, у которых не могут расти усы! Полноценны только мужчины вроде вас, Бойд, способные подчинять силой! О, вы хитрец, Дэнни Бойд! Все так придумали и повернули, чтобы вытрясти побольше денег, а теперь ищите виноватых!

– В клинике я узнал вполне достаточно о психологии, – перебил я. – Теперь мне нужна только ваша информация, а не анализ. Вы пока ничего не сказали по существу.

Она посмотрела на часы.

– Через час вернется Обри. Вот и порасспросите его. Если не скажет ничего – избейте. Обработайте его хорошенько, у вас это получится. Может, и развяжете ему язычок. Что-что, а бить вы умеете, – злорадно закончила моя бывшая клиентка.

– Вы, похоже, действительно не очень-то жалуете Обри. – Я посмотрел на Адель с любопытством.

– Он вызывает у меня омерзение. – Женщина передернула плечами. – Вы заметили лишь усы да рот, полный превосходных зубов. Но вы не знаете его глаз! Однажды я проснулась в холодном поту – приснилось, что он уставился на меня! Понимаете? Всего-навсего – лишь глаза, от которых можно сойти с ума!

– Не хотите выпить? – предложил я.

– Еще бы! Но легче не станет. Можно пить сколько угодно – это не спасет от его глаз!

– Приготовить вам коктейль?

– Замолчите! – нервно взвизгнула она. – Вы меня избили, сорвали одежду, свалили на пол, так теперь хотя бы выслушайте!

Логики я не уловил, но пошел к бару и сделал два напитка, уповая на нетленный закон пития: пока женщина пьет, она молчит.

Она выпила и затем действительно заговорила спокойней.