Краткие вести о скитаниях в северных водах

Старуха в том доме /26/ [ежедневно] утром и вечером уходила куда-то с небольшой бадейкой и через некоторое время возвращалась. Исокити показалось странным, что так неизменно повторяется каждый день, и [однажды], пойдя за ней следом, он заметил, как она вошла в сарай для коров рядом с домом. Заглянув в щелку, он увидел, что там стоят желтая и черная коровы. Старуха присела под брюхо одной из них и стала доить молоко в свою бадейку. Надоив от одной[87] коровы около одного сё и четырех-пяти го[88] молока, она вернулась [домой].

И тут он понял, что это и есть та самая белая жидкость. Называется она мороко. А более густая — это то же молоко, но несколько раз проваренное, называется оно вареной мороко. Убедившись в этом, Исокити подумал: "Какая мерзость"[89] — и рассказал об этом всем остальным. И с тех пор моряки перестали есть кушанья из этой жидкости. От местного начальника им присылали для угощения муку, вяленую рыбу, говядину и т.д., но говядину они всегда отсылали обратно, говоря, что говядины не едят.

Прошло пять месяцев, как они находились здесь, и муки стало не хватать, ели только кету и вяленую чавычу (название рыбы). Примерно к ноябрю съели без остатка не только муку, но и всю рыбу. Начальник посылал людей и туда, и сюда, чтобы искать что-нибудь пригодное в пищу но был такой голод, что если у кого и было что припасено, то никто не давал, оставляя для себя, поэтому поневоле приходилось не есть по два дня подряд. И не удивительно, что потерпевшие кораблекрушение иногда, собравшись вместе, жаловались друг другу:

— Ну разве это не напасть: еле выбрались с такого уединенного острова, как Амчитка, достигли такой[90] страны и [здесь], наоборот, оказались на краю смерти от голода. Какие же мы /27/ несчастные, что нам приходится" терпеть такие страдания!

Однажды один из подчиненных местному начальнику чиновников прослышал, что неподалеку есть корова, быстро отправился туда, забил корову, принес с собой два стегна и сказал:

— Вы говорите, что родились в Исэ или где-то там и поэтому не едите мясо животных. Но если вы будете соблюдать этот запрет в такое время как сейчас, то умрете от голода, только и всего. Так что давайте ешьте это мясо, чтобы хоть как-нибудь выжить, а вот когда будет еды вволю, тогда можете как угодно поступать. Он так обстоятельно разъяснил [им их же собственную] пользу, что в душе все согласились [с ним]. А тем временем Исокити прежде всех взял но ж, отрезал кусок и стал есть. Увидев это, и остальные один за другим стали резать мясо и есть. И с тех пор [они] утоляли голод тем, что ели говядину по пять-шесть сунов[91] в день на восемь человек.

Хозяева дома, хотя и видели [у себя] перед глазами говядину, не могли позволить себе даже попробовать ее, потому что [она] была прислана начальством [для японских моряков], и питались корой вишневого дерева, смешивая ее с икрой. На них было поистине тяжело смотреть. В то же время Кодаю не чувствовал никакого недостатка в пище, так как жил у местного начальника. [остальные же] восемь человек [сначала] съели одно стегно за двадцать дней, а потом брали около ста моммэ[92] говядины, кипятили ее с горстью муги и питались этим супом.

Таким образом, два стегна им хватило, чтобы поддерживать жизнь, на два с лишним месяца. И хотя настроение [их] и оставалось всегда неизменным, силы падали, ноги ослабли, [они] уже не могли даже свободно ходить. Теперь [им] не осталось ничего иного, как по совету хозяина дома /28/ сдирать с вишни верхнюю кору, а сладкую, [находившуюся под ней], размачивать в воде и есть. Такая пища никак не шла в глотку, комом застревала в груди, но, думая, что это лучше, чем смерть от голода, они питались этим несколько дней.

От таких бедствий и лишений 5 апреля в час дракона (8 часов утра (здесь и дальше-русский календарь старого стиля)) умер Ёсомацу, 11-го числа того же месяца в час тигра (4 часа утра) — Кантаро, 6 мая в час овцы (2 час) — Тодзо. Все они погибли от болезни, которую [морякам] не доводилось видеть на родине. От этого недуга ноги распухают и становятся темно-синими от бедер до ступни, а потом начинают гнить десны, и [человек] умирает. Называется эта болезнь тинка (как удалось установить, по-голландски эта болезнь называется сикэрубойку[93], о ней говорится в книгах "Ирин сюё", "Исюкинкан"[94], это цинга — сэйтайгакан[95]. Видя, что [наши] люди все больше и больше теряют силы и [ими] овладевает отчаяние, [жившие] в одном [с ними] доме люди говорили:

— Потерпите как-нибудь еще немного, голод уже подходит к концу. Вот наступит май, и как только растает лед, будем ловить вволю рыбу и недостатка в пище не будет.