Крэнфорд (Без указания переводчика)

— Эвто, сударыня, правда-съ. Я самъ эвто видлъ, и онъ задрожалъ при воспоминаніи. — Капитанъ вишь читалъ какую-то новую книгу и глазъ съ ней не сводилъ, ожидая машины изъ Лондона, и вотъ маленькая двчоночка вздумала отправиться къ своей мамыньк, вырвалась отъ сестры да прямёшенько маршъ черезъ рельсы. Онъ вдругъ поднялъ голову при звук подъзжавшей машины, увидлъ ребенка, бросился на рельсы и схватилъ его, нога поскользнулась и машина какъ-разъ прохала черезъ него. О, Господи, Господи! Это истинная правда, ваше благородіе, и сейчасъ послали сказать дочерямъ. Ребенокъ невредимъ, только ушибся плечомъ въ то время, какъ онъ бросилъ его къ матери. Бдный капитанъ былъ бы эвтому радъ-радёшенекъ, вдь былъ бы? Господь съ нимъ!

Высокій грубый извощикъ сморщилъ свое суровое лицо и отвернулся, чтобъ скрыть слезы. Я обернулась къ миссъ Дженкинсъ. Она казалась блдна, какъ-будто готова упасть въ обморокъ, и сдлала мн знакъ открыть окно.

— Матильда, принеси мн шляпку. Я должна идти къ этимъ двушкамъ. Да проститъ мн Господь, если я когда-нибудь говорила презрительно о капитан!

Миссъ Дженкинсъ одлась, чтобъ выйдти, приказавъ миссъ Матильд дать извощику стаканъ вина. Пока ея не было, мы съ миссъ Мэтти жались около камина, разговаривая тихимъ, пораженнымъ испугомъ голосомъ, и плакали почти все время.

Мистеръ Дженкинсъ воротилась домой въ молчаливомъ расположеніи и мы не смли длать ей много разспросовъ. Она разсказала намъ, что миссъ Джесси упала въ обморокъ и он съ миссъ Поль съ нкоторымъ трудомъ привели ее въ себя; но, опомнившись, она попросила, чтобъ которая-нибудь изъ нихъ пошла къ ея сестр.

— Мистеръ Гоггинсъ говоритъ, что она проживетъ недолго и отъ нея должно скрыть этотъ ударъ, сказала миссъ Джесси, затрепетавъ отъ чувствъ, которымъ она не смла дать волю.

— Но какъ же вы сдлаете, душенька? спросила миссъ Дженкинсъ: — вы не будете въ-состояніи выдержать, она увидитъ ваши слезы.

— Богъ мн поможетъ… я буду крпиться… она спала, когда мы получили извстіе; она врно спитъ и теперь. Она будетъ такъ несчастна не только потому, что батюшка умеръ, но при мысли, что будетъ со мною; она такъ добра ко мн.

Она смотрла пристально имъ въ лицо своими нжными, правдивыми глазами и миссъ Поль посл сказала миссъ Дженкинсъ, что она съ трудомъ могла это вынести, зная, какъ миссъ Броунъ обходилась съ сестрой.

Однако все было исполнено согласно желанію миссъ Джесси. Миссъ Броунъ сказали, будто отца ея послали на короткое время по дламъ желзной дороги. Он какъ-то это устроили, миссъ Дженкинсъ не могла именно сказать какъ. Миссъ Поль осталась съ миссъ Джесси. Мистриссъ Джемисонъ присылала освдомиться. Вотъ все, что услыхали мы въ ту ночь, и печальна была эта ночь. На слдующій день въ городской газет было подробное описаніе роковаго происшествія. Глаза миссъ Дженкинсъ были очень-слабы, какъ она говорила, и она просила меня прочитать. Когда я дошла до словъ: «Достопочтенный джентльмэнъ былъ глубоко погруженъ въ чтеніе „Записокъ Пиквикскаго Клуба“, выпуска, только-что имъ полученнаго», миссъ Дженкинсъ продолжительно и торжественно покачала головой, а потомъ сказала со вздохомъ:

— Бдный, милый ослпленный человкъ!

Тло со станціи желзной дороги должны были отнести въ приходскую церковь и похоронить тамъ. Миссъ Джесси непремнно хотла проводить гробь до могилы; и никакія уговариванія не могли измнить ея намренія [5]. Принужденіе, которое она наложила на себя, сдлало ее почти упрямой; она устояла противъ всхъ просьбъ миссъ Поль, противъ всхъ совтовъ миссъ Дженкинсъ. Наконецъ миссъ Дженкинсъ уступила; и посл молчанія, которое, какъ я опасалась, скрывало какое-нибудь глубокое неудовольствіе противъ миссъ Джесси, миссъ Дженкинсъ сказала, что она проводитъ ее на похороны.

— Вамъ неприлично идти одной. Если я допущу, то это будетъ и противъ благопристойности и противъ человчества.

Миссъ Джесси, казалось, несовсмъ понравилось это распоряженіе; но ея упорство, если только оно въ ней было, истощилось въ ршимости отправиться на похороны. Она жаждала, бдняжка, поплакать одна на могил дорогаго отца, которому она замняла все и во всемъ, жаждала дать себ волю, хоть на полчасика, непрерываемая сочувствіемъ и ненаблюдаемая дружбой. Но этому не суждено было случиться. Въ этотъ день миссъ Дженкинсъ послала за аршиномъ чернаго крепа и сама сшила себ черную шляпку. Окончивъ, она надла ее и смотрла на насъ, ожидая одобренія… восторги она презирала. Я была исполнена горести, но, вслдствіе одной изъ тхъ причудливыхъ мыслей, которыя невольно приходятъ намъ въ голову, во время самой глубокой скорби, я, какъ-только взглянула на шляпку, тотчасъ вспомнила о шлем; и въ этой-то помсной шляпк, полу-шлем, полу-жокейской шапочк, присутствовала миссъ Дженкинсъ на похоронахъ капитана Броуна, и я полагаю, поддерживала миссъ Джесси съ нжной снисходительной твердостью, истинно-неоцненной, позволивъ ей наплакаться до-сыта прежде, чмъ он разстались.