Крэнфорд (Без указания переводчика)

Я была рада, что энергія Марты приняла немедленное и практическое направленіе къ дланію пуддинга и прекратила споръ, останется ли она или не останется въ услуженіи у миссъ Мэтти. Она надла чистый передникъ и приготовилась идти въ лавку за масломъ, за лицами и всмъ, что было нужно; она не хотла взять для своей стряпни ни крошки изъ того, что находилось въ дом, но отправилась къ старой чайниц, въ которой хранились ея деньги, и взяла сколько ей было нужно. Я нашла миссъ Мэтти очень-спокойной и порядочно-грустной; мало-по-малу она начала улыбаться для меня. Было ршено, что я напишу къ батюшк и попрошу его пріхать, чтобъ посовтоваться; какъ-только отправилось письмо, мы начали говорить о будущихъ планахъ. Миссъ Мэтти намревалась нанять одну комнатку, оставивъ только ту мебель, какая была ей необходима, продать остальное, и тихо жить тмъ, что останется ей отъ найма за квартиру. Я была боле честолюбива и мене довольна. Я думала о томъ, сколько можетъ женщина, старе средняго возраста и съ воспитаніемъ, какое получали женщины за пятьдесятъ лтъ назадъ, добывать для жизни, не выходя изъ своего сословія; но, наконецъ, я отложила въ сторону этотъ послдній пунктъ и желала узнать, что хочетъ длать миссъ Мэтти.

Уроки, разумется, прежде всего приходили на мысль: еслибъ миссъ Мэтти могла чему-нибудь учить дтей, то жила бы, окруженная маленькими созданіями, которыми восхищалась ея душа. Я перебрала въ ум ея дарованія. Какъ-то разъ она сказала, что можетъ съиграть: «Ah! vous dirai-je, maman?» на фортепьяно; но это было давно, очень-давно; и слабая тнь музыкальнаго дарованія исчезла, много лтъ назадъ. Она умла также когда-то рисовать очень-милые узоры для кисейныхъ вышивокъ, наложивъ сквозную бумагу на узоръ, приложивъ стекло, проводя карандашомъ по зубцамъ и кружечкамъ.

Но это были самые искусные подвиги въ рисованьи, и не думаю, чтобъ съ ними можно было уйдти далеко. Что касается до отрасли серьёзнаго англійскаго образованія — женскаго рукодлья и географіи съ ариметикою — чему бралась учить начальница женскаго пансіона, въ который вс крэнфордскіе купцы посылали своихъ дочерей, глаза миссъ Мэтти измняли, и я сомнваюсь, могла ли она счесть нитки въ гарусномъ шить, или достодолжно оцнить различныя тни, требуемыя для лица королевы Аделаиды въ вышиваньи шерстями, теперь самомъ модномъ рукодль въ Крэнфорд. Что касается до употребленія глобусовъ, съ которыми я никакъ не могла сладить сама и потому, можетъ-быть, была несовсмъ-хорошей судьею о способностяхъ миссъ Мэтти къ обученію этой отрасли воспитанія; но мн казалось, что экваторъ, тропики и тому подобные мистическіе круги были для нея истинно-мнимыми линіями, и что она смотрла на знаки зодіака какъ на остатки чернокнижія.

Въ дл искусствъ она гордилась только умньемъ длать фитили, чтобъ зажигать свчи, или, какъ она ихъ называетъ, fidibus, изъ разноцвтной бумаги, вырзанной наподобіе перьевъ, и вязаньемъ подвязокъ самыхъ превосходныхъ узоровъ. Я сказала однажды, получивъ въ подарокъ такую вязаную пару, что очень желала бы потерять одну на улиц, чтобъ заставить ею полюбоваться, но нашла, что эта шуточка, кажется, очень-невинная, до такой степени оскорбила ея чувство приличія и была принята съ такимъ серьёзнымъ испугомъ, какъ бы искушеніе не увлекло меня на-самомъ-дл, что я сожалла, зачмъ сказала это. Эти нжно-сработанныя подвязки, сотня разноцвтныхъ свчныхъ фитилей, подмотки, намотанные шелкомъ по фантастическому способу, были врными признаками благосклонности миссъ Мэтти. Но захочетъ ли кто платить за то, чтобъ дти выучились такимъ искусствамъ? и захочетъ ли миссъ Мэтти продавать, изъ-за прибыли, искусства и свднія, изъ которыхъ она длаетъ вещи цнныя для тхъ, кто ее любитъ?

Я возратилась къ чтенію, письму и ариметик; читая главу изъ Библіи каждое утро, она всегда кашляла, когда дло доходило до длинныхъ словъ. Я сомнвалась, въ-состояніи ли она докончить главу даже при помощи всего своего кашля. Писала она хорошо и четко, но правописаніе!.. Она думала, что чмъ странне будетъ ея слогъ, чмъ боле она будетъ въ немъ затрудняться, тмъ большую любезность окажетъ она своему корреспонденту, и слова, которыя она ставила почти правильно въ своихъ письмахъ ко мн, становились сущими загадками, когда она писала къ моему отцу.

Нтъ! ничему она не могла научить возростающее поколніе Крэнфорда; оно могло учиться у нея разв только подражать ея терпнію, смиренію, кротости, умнью не завидовать тому, чего она не умла длать. Я обдумывала объ этомъ, покуда Марта не доложила объ обд съ лицомъ, раздувшимся и распухшимъ отъ слезъ.