Крещендо (СИ)

— Ну, хорошо я попросил?

— Я… я… — это я задыхаюсь, я не могу определиться — это негодование или восторг? Вылетело из головы, что это тот самый ублюдок, что ненавижу. — Я не п-п-понял…

— Хорошо, повторим просьбу!

Что он сказал? Уже неважно, ибо он опять на моих губах со вкусом каких-то сигарет. Чувствую его язык во мне, и это не противно? Он недолго на губах, его мучительные и неожиданно робкие губы на скулах, под ухом, на шее, а потом опять в рот. Вот оно как! Вот почему о поцелуях так грезят неискушенные юнцы! Я закрыл глаза, чтобы только чувствовать это, чтобы не видеть, кто меня целует, чтобы не думать, зачем…

Через какое-то время я понял, что стою, вытянувшись, чуть ли не на носочках, на губах и на шее холодно от его губ и от того, что их больше там нет. Резко ясность в голове! Распахиваю глаза. Май стоит близко, но не касается меня, смотрит пристально и серьезно мне в лицо.

— Ты! — выдыхаю я в него. — Как ты мог? Кто тебе разрешал? Как ты посмел? Зачем?

— Ты мне нравишься.

— И что?

— И я тебе.

— Ты? Мне? Ты ублюдок! Как ты можешь нравиться?

Май сжал зубы, сдвинул брови и прошипел:

— Ты сейчас поступаешь неосторожно. Заметь, я тебе не сказал ни одного ругательного слова! Я очень нежно тебя попросил. Ты думаешь, что я так со всеми церемонюсь?

— Мне неинтересно, как с другими, наверно, со всеми по-разному. Но цели у тебя оправдывают средства, и нечего тут про «нравиться» говорить! Ты ни с кем не церемонишься!

У него что-то дёрнулось на лице, он тыльной стороной кисти руки провел вокруг моего лица!

— Мышонок. Не нужно корчить из себя удалого молодца, геройского храбреца. Никто тебе орден за отвагу в борьбе против подонка Мая не выдаст. Если завтра ты не приедешь на репетицию, то вся моя нежность к мышонку исчезнет. Я найду способ (я даже уже знаю, какой). Ты будешь играть в «Маёвке»! Понял?

— Уходи.

— Не слышу, понял?

— Я понял, уходи.

— Ты завтра придешь?

— Уходи… Я подумаю.

— Вот упрямый осёл!

— Мышонок!

— Хе-хе! Согласен! Но ты мне нравишься всё равно! Думай, мышатина, думай лучше.

Май ставит мне ласковый подзатыльник и стремительно выходит на балкон, растворяясь в стеклянной темноте двери. А я стою в трусах, прижавшись к стене, вобрав в себя скрипку, выпучив глаза, и слушаю тишину ночи после того, как шум мотора раскатисто проехал из моей комнаты куда-то в неизвестность. Я влип!

Комментарий к 3.

========== 4. ==========

Какое чудесное утро с тетей Анечкой! С моей уютной толстой няней чувствую себя счастливым маленьким ребёнком. Когда тебя будят с «потягушами-порастушами», когда в ванну просовывают свежее душистое полотенце, когда на кухне тебя ждут горячие бутерброды и кофе, сваренный на молоке, когда с собой насильно засовывают в рюкзак пакетик с яблоком и маленьким кексом - это счастье! Прыгаю через квадратик с троечкой вслед за мелкой соседкой Настёной, болтаю с ней всю дорогу до школы, дядя Илья приглашает меня к ним на ужин, узнав, что мама на гастролях. Какие хорошие люди меня окружают! Кроме того типа, что стоит на крыльце и курит.

Опять меня поджидает? В этот раз не пойду через запасный вход, да и поздно, он меня увидел уже. Май глубоко затягивается, презрительным жестом запуливает окурок, двигается мне навстречу. Перед крыльцом лужа, видимо, дворник не успел её разметать. Май спускается с крыльца к самой её кромке, смотрит, как я приближаюсь, на лице самодовольство и высокомерие ко всем клопам, что мимо него шествуют. Как меня бесит этот заносчивый ублюдок! Встал ведь так, что ребятне приходится его обходить по этой самой луже. Пуп вселенной! А Май еще и подзадоривает мое раздражение:

— Мышонок! Я ведь тебя здесь жду! Хочу задать вчерашний вопрос: придёшь на репу сегодня?

И я, разъяренный этим его «мышонок», впадаю, по видимости, в какой-то аффект, не ведаю, что творю! Ускоряюсь, подпрыгиваю и приводняюсь в эту самую лужу. Брызги жидкой грязи холодными лягушками разлетелись во все стороны, а значительная их часть - на навороченные светло-серые джинсы ублюдка, на его кеды-конверсы и даже на яркую жёлто-голубую толстовку. Получи, фашист, гранату! Май в прямом смысле слова онемел и обтекает, и никакого самодовольства в глазах! Только растерянность и брезгливость. Какой эффективный метод! Но я понимаю, что моё удовольствие, а также удовольствие всех тех, кто был невольным свидетелем столь удачного па, крат-ко-вре-мен-но! Надо бежать! И я вчистил внутрь школы! За собой услышал вой:

— Су-у-у-ука! Ты сейчас все вылижешь своим мышиным языком! Убью-у-у!