Крестный отец

Наконец Вито увидел светлый силуэт: Фануччи переходил улицу. Сделав шаг назад, Корлеоне вжался во внутреннюю дверь, что вела к лестнице, и выставил пистолет перед собой, готовясь стрелять. Между ним и крыльцом была всего пара шагов.

Входная дверь распахнулась, и в проеме возник Фануччи – крупный, белый, пахнущий алкоголем. Вито Корлеоне выстрелил.

Из-за открытой двери часть выстрела была слышна на улице; остальной грохот растворился в здании. Фануччи ухватился за дверной косяк и другой рукой полез за оружием. В спешке он оторвал пуговицы на пиджаке. Из-под распахнувшейся полы показалась рукоять пистолета и красная паутинка на животе.

Очень сосредоточенно, будто целясь иглой в вену, Вито Корлеоне выстрелил в паутинку второй раз.

Фануччи рухнул на колени, подпирая собой дверь. Он издал стон боли, хриплый и сдавленный, отчего-то звучавший комично. Вито насчитал еще три стона, а потом приставил ствол к потной, сальной щеке Фануччи и прострелил ему череп. Не прошло и пяти секунд, как тело бандита неподвижной грудой застыло в дверном проеме.

Очень аккуратно Вито достал у мертвеца из кармана пиджака бумажник и убрал к себе. Затем перешел через дорогу в фабричное помещение, через него во двор, а оттуда по пожарной лестнице – на крышу, где позволил себе оглянуться. Тело Фануччи все еще лежало на входе; шевеления вокруг не было. Зажглись окна на этажах выше, кто-то выглянул на улицу. Однако поскольку Вито не мог разглядеть лица в темноте, его тоже не разглядят. Да и едва ли кто-то из жильцов побежит в полицию – еще, чего доброго, начнут допрашивать и подозревать. Нет, все запрутся и сделают вид, будто ничего не слышали. Фануччи пролежит на пороге до утра, или пока на него не наткнется во время обхода патрульный.

Можно было не торопиться. Вито по крышам вернулся к чердаку своего дома и спустился к себе. Вошел, запер дверь. Вывернул взятый у мертвеца бумажник. Помимо его семи сотен долларов, там было лишь несколько однодолларовых купюр и одна пятерка. Еще в кармашке лежала старая золотая пятидолларовая монета – вероятно, на счастье. Если Фануччи и был богатым гангстером, то явно не носил деньги с собой. Это подтвердило кое-какие подозрения Вито.

Он знал, что должен избавиться и от бумажника, и от пистолета (даже тогда ему хватило ума не брать монету). Поэтому снова выбрался на крышу и преодолел несколько домов, там выкинул бумажник в вентиляционный колодец, потом выбросил патроны и попытался сломать пистолет о край крыши. Ствол, как назло, оказался крепким. Тогда Вито перехватил оружие рукоятью вперед и ударил ею об трубу. Рукоять раскололась надвое. Еще удар – и пистолет разделился на две части. Каждую Вито выбросил в разные колодцы. Те беззвучно упали в мягкую гору мусора с высоты пять этажей. Наутро там вырастет еще целый слой отходов, и, если повезет, никто никогда ничего не найдет.

Вито вернулся домой. Боясь, как бы на одежду не попала кровь, он слегка трясущимися руками разделся и кинул вещи в женино металлическое корыто, где замочил со щелоком и хозяйственным мылом, а затем взял стиральную доску и принялся тереть над раковиной. Потом тем же щелоком и мылом вымыл корыто и раковину, нашел в углу спальни стопку белья и смешал чистую одежду со старой. Наконец, надев свежую рубашку и брюки, спустился к жене и детям во двор.

Все эти предосторожности оказались излишними. Наутро полицейские нашли труп, но к Вито Корлеоне никто не пришел. Сказать по правде, он был поражен, что про визит Фануччи к нему в день убийства так и не узнали. Тщательно спланированное и организованное алиби не пригодилось. Позднее до Вито дошли сведения, что полиция была рада гибели Фануччи и не горела желанием разыскивать убийц. Все списали на очередную бандитскую расправу и немного потрясли местных рэкетиров и вымогателей. Поскольку Вито был чист перед законом, на него никто и не подумал.

Но обхитрить полицию – одно, а партнеров – совсем другое. Целых три недели Клеменца с Тессио избегали Вито, а потом как-то вечером нагрянули в гости. Они держались подчеркнуто уважительно. Вито Корлеоне вежливо пригласил их войти и разлил вина.

Клеменца заговорил первым.

– Лавки на Девятой авеню, игорные притоны и лотерейщики уже давно никому не платят, – тихо произнес он.

Вито внимательно посмотрел на обоих, но промолчал.

– Мы могли бы занять место Фануччи, – сказал тогда Тессио. – Кто платил ему, будет платить нам.

– При чем тут я? – Вито развел руками. – Меня это не интересует.

Клеменца рассмеялся. Даже в молодости, когда он еще не отрастил брюхо, смех у него был как у толстяка.

– А как там пушка, что я дал тебе перед налетом на грузовик с платьями? Раз она тебе больше не нужна, может, вернешь?

Нарочито медленно Вито извлек из кармана брюк пачку денег и отсчитал пять десяток.

– Я ее сразу выбросил, – сказал он с улыбкой. – Вот, возьми за нее. Хватит?