Крестный отец

Ближе к концу войны дон Корлеоне увидел, что его империи снова предстоит поменяться, чтобы постепенно войти в структуру большого мира. И он верил, что сумеет перестроиться без потерь.

Прежде всего об этом говорил личный опыт. На мысль выйти из тени дона натолкнули два случая. Давным-давно к нему обратился еще молодой Нацорине, тогда всего лишь помощник в булочной, планирующий свадьбу. Он и его невеста, итальянка из хорошей семьи, накопили денег и заплатили неслыханные триста долларов оптовому поставщику мебели, которого им порекомендовали. Поставщик предоставил в их распоряжение весь свой ассортимент. Молодые счастливо провели день на огромном, заставленном мебелью складе. Они выбрали себе добротный спальный гарнитур, два комода и лампы, а также большой мягкий диван и пару кресел, обитых дорогой парчой, в гостиную. Поставщик взял деньги – триста заработанных потом и кровью долларов, – убрал в карман и пообещал доставить все в течение недели в уже снятую квартиру.

Но в начале следующей недели фирма обанкротилась. Склад опечатали, а мебель стали распродавать для выплат кредиторам. Сам поставщик скрылся, чтобы обманутые покупатели выпустили пар в пустоту. Нацорине, как и многие, обратился к юристу, однако тот сказал, что, пока суд официально не удовлетворит все иски заемщиков, ничего сделать нельзя. Процесс мог занять года три, да и в лучшем случае Нацорине вернул бы не более десяти центов за каждый заплаченный доллар.

Вито Корлеоне выслушал рассказ пекаря как забавную небылицу. Ну невозможно, чтобы закон позволял так обдирать людей! У поставщика мебели был роскошный особняк с прилегающей территорией на Лонг-Айленде, дорогой автомобиль, а дети учились в колледже. Как он мог присвоить триста долларов бедного Нацорине и не отдать ему честно приобретенную мебель? Для верности Вито Корлеоне все же попросил Дженко Аббандандо проконсультироваться с юристами, представлявшими интересы «Дженко Пура».

История Нацорине подтвердилась. Собственность поставщика была записана на имя жены. Мебельная фирма была зарегистрирована таким образом, что владелец личной ответственности не нес. Да, он повел себя неэтично, когда взял у Нацорине деньги, зная, что обанкротится, но такое происходит сплошь и рядом. По закону ничего сделать нельзя.

Конечно, вопрос решился проще простого. Дон Корлеоне отправил своего консильери Дженко Аббандандо поговорить с поставщиком. Последний быстро понял намек и отдал Нацорине мебель. А Вито Корлеоне получил интересный урок.

Последствия второго инцидента оказались более далекоидущими. В 1939 году дон Корлеоне решил переехать с семьей за город. Как любой родитель, он хотел, чтобы его дети ходили в школу получше и росли в более приличном обществе. Из личных соображений Вито также хотел жить там, где о его репутации никто не знает. Он купил землю в тупике на Лонг-Бич, где на тот момент было только четыре недавно построенных дома и более чем хватало места под дальнейшую застройку. Санни был помолвлен с Сандрой; один дом должен был достаться после свадьбы им, в другом поселится дон, в третьем – Дженко Аббандандо с семьей. А еще один пока будет пустовать.

Через неделю после заселения приехал ничем не примечательный грузовичок с тремя рабочими. Они представились проверяющими печей в районе Лонг-Бич. Молодой телохранитель дона впустил их в дом и провел в подвал. Дон с женой и Санни в это время отдыхали в саду, наслаждаясь морским воздухом.

Вскоре телохранитель, к негодованию дона, позвал его в дом. Трое рабочих, крупные и плечистые, стояли у разобранной печи. Детали валялись по всему подвалу.

– Ваша печь в ужасном состоянии, – властным голосом объявил старший. – Если хотите, чтобы мы снова ее собрали, работа и запчасти обойдутся вам в сто пятьдесят долларов. А потом мы дадим сертификат окружной инспекции. – Он достал красную этикетку. – С этой печатью никто больше вас не побеспокоит.

Дону стало даже смешно. Неделя выдалась скучной, и он отвлекся от бизнеса, полностью посвятив себя переезду.

– А если не заплачу, – на более ломаном английском, чем обычно, произнес он, – что будет с печкой?

Старший пожал плечами.

– Всё так и оставим. – Он обвел рукой разбросанные по полу куски.

– Подождите, сейчас принесу, – кротко произнес дон.

Выйдя в сад, он подозвал к себе Санни.

– Слушай, тут в подвале какие-то люди возятся с печкой… Не понимаю, что им нужно. Сходи разберись.

Дон всерьез рассчитывал сделать сына своей правой рукой. Такая ситуация как нельзя лучше подходила для проверки.

Решению дон не обрадовался: слишком грубое, без сицилийского изящества. Санни повел себя не как «рапира», а как «дубина». Услышав требования старшего, он взял троицу на мушку и велел телохранителям хорошенько их отметелить, а потом заставил собрать печь и прибраться в подвале. Когда троицу обыскали, выяснилось, что те работают на ремонтную фирму с головным офисом в округе Саффолк. Узнав имя владельца, Санни загнал рабочих в грузовик и сказал на прощание:

– Еще раз заявитесь на Лонг-Бич, я вам яйца на уши подвешу.