Криминальный диагноз

Ба! Да ведь этот магазин принадлежит Вал-дису! Стоянка наверняка его. То ли мир тесен, то ли Валдис занимает в нем слишком много места. В любом случае я не собираюсь ничего здесь покупать. Вот еще, отдавать свои кровные денежки этому говнюку! Пошлю ему в тюрьму шоколадку из Бельгии. Но и уйти просто так я теперь уже не мог. Громить магазин я не стану, но война есть война и каждая пакость, каждая партизанская вылазка идут в зачет.

Я дождался, пока бабушка выберет себе паштет, расплатится и отправится в долгий путь к выходу.

— Мне, пожалуйста, килограмм телячьей колбаски, — сказал я мечтательно. — И порежьте, будьте добры.

— Что, весь килограмм? — спросила продавщица с явным неудовольствием.

— Да, и, будьте любезны, потоньше, — уточнил я, не моргнув глазом.

Продавщица, недовольно сопя, принялась отрезать ломтики. Когда она почти закончила, я спохватился:

— А это вы телячью режете?

— Телячью.

— А вот это разве она? — Я ткнул пальцем в витрину.

— Это, молодой человек, любительская, — произнесла продавщица с чувством превосходства.

— Да? — удивился я. — А мне тогда не надо телячьей. Мне вот эту, любительскую.

— Вы что, издеваетесь? — Продавщица тяжело, как палач опускает свой топор на плаху, опустила нож на разделочную доску, и взгляд ее был под стать этому сравнению.

— Почему? — поинтересовался я с невиннейшим видом.

— А за эту кто платить будет? — Она ткнула ножом в наструганные ломти.

— Но я ведь ее не беру.

— Не, интересный! — возмутилась продавщица. — Я тут резала, как дура…

— Надо было резать, как умная, — парировал я.

Тут на меня выплеснулся ушат брани и проклятий. И следом полился второй — к соло коллеги подключилась вторая продавщица, даже оставившая ради такого случая свое чтиво. Сомневаюсь, что те обороты, которые она выдала, были почерпнуты ею из книжки. Какие они, оказывается, живые, эмоциональные!

Под этот аккомпанемент, звучавший для меня как песня «роллингов», я повернулся и победным маршем зашагал к дверям.

— Эй ты, козел! — неслось мне вслед. — А ну прыгай сюда, а то хуже будет!

Явный перебор! Услышать это в подворотне от подвыпивших молокососов — одно, но когда тебе выдают такое в магазине…

Окрик настиг меня у самой двери. Я перевернул табличку «открыто» и обернулся:

— Это ты мне?

— Не, но вы ж сказали телячьей, — резко сбавила продавщица обороты, — я резала-резала… Теперь заветрится ведь…

Безо всякой задней мысли я сунул руку в карман и наткнулся на пистолет. Дальше мысль моя вообще безнадежно отстала от рук, ног и языка. Я выхватил ствол и направил на продавщицу:

— Вытряхивай все из кассы!

Обе застыли с открытыми ртами, как половецкие бабы.

Я сделал шаг вперед, и кончик ствола почти коснулся лба любительницы чтения на рабочем месте.

— Считаю до десяти, — предупредил я и двинул предохранитель. — Восемь, девять…

— Ой! — Продавщица начала выгребать из кассы деньги и валить их на прилавок.

— В пакет! Шустрее! — скомандовал я второй.

Та трясущимися руками сняла с крюка пакет и принялась собирать в него деньги.

— Теперь крупняк, — приказал я, когда касса опустела.

— Что?

— Крупные купюры. Живее!

Вторая продавщица нехотя извлекла из-под прилавка картонную коробку. Схватив коробку, я бросил ее в пакет и, продолжая держать продавщиц под прицелом, попятился к выходу. На улице я бросил пистолет в пакет и, включив пятую передачу, помчался со всех ног через дворы.

Вот так номер я отмочил! Никогда бы не подумал, что способен на такое. Вот и рассуждай теперь о роли пистолета в формировании личности человека! Наверное, все-таки это заложено где-то в подсознании любого живого существа. Ведь любой зверек будет кусать, царапаться и вырываться, защищая свою жизнь, а вот беззубый пес никогда не попытается укусить. Выходит, само наличие оружия или орудия меняет личность, делая существо агрессивнее, превращая травоядное в хищника, зайца — в волка? С другой стороны, кобра продолжает бросаться на тебя даже после того, как ей удалят ядовитые железы…

Пофилософствовать на эту тему можно будет позднее. Сейчас надо избавиться от пистолета и прикинуть — велика ли добыча от этого налета. Сколько бы там ни было, война есть война!

Теперь я мог попытаться выбраться из страны. Актив мой составлял тысячу триста долларов и пятьсот с мелочью рублей. В принципе я мог бы просто купить билет на самолет или поезд и поехать. Визы у меня были. Багаж — минимальный. Мне даже декларацию не пришлось бы заполнять. Лепота!

Но я хорошо представлял себе, что приобрести билет могу только на свое имя, а значит, неминуемо «засвечусь» в каком-нибудь списке, и если у господина Шитова в самом деле такие длинные руки, как он говорит, то меня запросто могут, встретить на вокзале или в аэропорте.

Но выехать-то мне нужно! И чем быстрее, тем лучше. Ибо ко всем моим проблемам мог прибавиться и фоторобот по делу об ограблении магазина. Вряд ли, конечно, мелкого гопника будут искать среди выезжающих за рубеж, но все же…