Крокодил из страны Шарлотты

— Как что, выбросил в мусор. Не буду же я травиться колбасной палочкой!

— Будешь! — завопила я, позабыв о дипломатии. — Ты с ума сошел! Немедленно достань и съешь!

— Ты меня, конечно, извини, — осторожно протянул Михал, — но боюсь, это ты чуток того... У тебя случайно не горячка?

Я запаниковала. Неизвестно, в какой такой мусор выбросил он колбасу и сможет ли оттуда достать. Надо как можно больше заинтриговать его колбасной темой, не говоря ничего конкретного.

— Горячки у меня нет. А на колбасу не клевещи, она вполне съедобна. Надо только, чтоб не было вони, помыть ее щеткой под краном. Вытащи из мусора, а если уж не захочешь съесть, то по крайней мере разрежь на ломтики.

— Еще чего! — взбеленился Михал. — Не хватало мне рыться в отбросах, а потом цацкаться с тухлятиной! И вообще, какой дурак посылает вареную колбасу летом!

— Для того и послали, чтоб она завонялась, — с нажимом сказала я.

Трубка молчала, очевидно, Михал размышлял над странной формой поразившего меня безумия. Слишком хорошо мы друг друга знали, не мог он заподозрить меня в контрабанде, ну скажем, бриллиантов.

— Погоди, — пробормотал он, — кажется, сумасшедшим нельзя противоречить, пойду поищу эту твою колбасу.

Через пару минут — я в это время пикировалась с телефонисткой: «да-да, говорим-говорим», — он снова взял трубку.

— Ну, нашел я ее, — выдохнул он с омерзением. — Смердит еще больше. Попробую уговорить хозяйку, может, на что-нибудь употребит, может, заинтересуется таким экзотическим лакомством. Изволь все-таки объясниться, как это понимать? Меня что, отравить хотят?

— Узнаешь, когда съешь колбасу. Чем скорей, тем лучше, и сразу сообщи мне о своем состоянии. Будь здоров!

— И тебе того же, — упавшим голосом пробормотал Михал.

Ничего не поделаешь, скоро лишь сказка сказывается. Пока Михал — у него ведь нет даже ключа — проберется в прачечную, пока отопрет кофр, пока я получу какую-нибудь весточку, на Збышеке можно будет уже поставить крест.

День я скоротала за любезным сердцу занятием — боролась с собственным воображением. Глазами души видела Збышека — как он кончает с собой в тюремной камере. Для полноты ощущений представила и собственный труп в безлюдном варшавском закоулке. Надо всем этим с неодобрительной гримасой витал призрак Алиции.

Дьявол вернулся домой уже не в таком боевом настроении.

— Неладно с этим Збышеком, — кисло пробормотал он. — Надо бы его перевести в больницу.

У меня не хватило духу спросить, что с ним. Я долго молчала, лихорадочно ища хоть какой-нибудь приемлемый выход. Смотрела в окно, за которым ничего интересного не было.

— Что вам нужно для того, чтобы его отпустить? — наконец спросила не оборачиваясь.

— Другой убийца, — не задумываясь ответил Дьявол. — Збышек увяз крепко, больше его ничто не спасет.

— Позволь тебе напомнить — ты в этом доме на правах частного лица, — решительно заявила я, внимательно изучая пейзаж за окном. — А потому, прошу тебя, пораскинь мозгами не как законник, а как частное лицо. Збышек не бывал у Алиции вот уже два года, никогда не ездил в Копенгаген и вообще с самой войны не выезжал за границу. Если бы вдруг обнаружилось, что Алиция имела...

Я умолкла, соображая, как бы это половчее выразиться.

— Что имела? — навострил уши Дьявол.

— ...имела отношение... Если бы оказалось, что Алиции угрожали какие-то люди... что она в последнее время впуталась в серьезную аферу, да еще не здесь, а в Копенгагене, поверил бы ты как частное лицо в невиновность Збышека?

— Как частное лицо — да, как официальное — решил бы перепроверить.

— Ну а без веских доказательств... вот этого самого... без них вы ведь не оставите Збышека в покое?

— Более того, — ответил он, помолчав. — Без доказательств «вот этого самого» Збышеку спасения нет.

— Ну что ж, мой милый. Скажу тебе правду...

Я отвернулась от окна — и осеклась. Раньше, раньше мне надо было на него посмотреть! Хотя лицо его сохраняло задумчивое и даже слегка грустное выражение, зато глаза полыхали хищным пламенем. Как же я, дуреха, до сих пор не догадалась! Они посадили Збышека, чтобы развязать мне язык!

Сообразив это, я прямо содрогнулась от ужаса. Ведь он знаком со Збышеком, понимает, чем может обернуться для бедняги арест. Каким же надо быть бесчувственным извергом, чтобы пойти на такой ход! С кем свела меня судьба, ему же чуждо все человеческое!

Ужас сменился яростью, и я отбросила всяческую дипломатию. Получай, подавись проклятой этой правдой, посмотрим, по зубам ли она тебе!

— Учитывая, что с законом я всегда прежде ладила, — холодно отчеканила я, — наши с тобой отношения имеют сугубо личный характер. Можешь не сомневаться, в случае чего я отопрусь от всего, о чем сейчас сообщу тебе конфиденциально. А в остальном используй полученную информацию как сочтешь нужным. Так вот слушай: моя подруга Алиция занималась в последнее время шпионажем.

— Ты с ума сошла? — оторопел Дьявол.

— Пока еще не совсем, но скоро сойду. А теперь факты.

Дьявол сорвался с кресла.

— Иоанна, погоди, выпей воды. Может, дать тебе лекарство? Дорогая моя, что с тобой?