Крокодил из страны Шарлотты

— Дело хозяйское. Я могу лишь заверить тебя, что ты заблуждаешься, но раскрывать служебные тайны не вправе. И потом, не пойму, почему ты зациклилась на каком-то близком знакомом. Впрочем, поступай как хочешь, но не забывай — спасти Збышека могут только твои чистосердечные показания. Кстати, майор уже давно возится с одной аферой, которая к Збышеку не имеет никакого отношения. Если бы выяснилось, что она как-то связана с убийством Алиции, дело, как говорится, было бы в шляпе. Теперь ясно, почему нам позарез нужны твои показания?

Стоило ему в очередной раз упомянуть Збышека, как я снова впала в панику. И хотя насчет шпионажа и контрразведки он меня не совсем разубедил — возможно, просто недооценивает ситуацию, смотрит на вещи сквозь розовые очки, — но все-таки я решилась. Предложила ударить по рукам — если Збышека завтра утром выпустят, я все скажу.

— Если ты завтра утром все скажешь, Збышека сразу же выпустят, — отрезал Дьявол, и на обратную очередность уже ни в какую не соглашался.

В результате утром следующего дня я прибыла с ним к майору, исходя злостью и подозрениями. А тут еще и за предыдущее свое вранье не оправдаешься — с моих запечатанных робостью уст не могло слететь ни словечка недоверия в адрес нашей защитницы — госбезопасности. А раз так, то я решила вообще на этот счет не объясняться.

Я стала выкладывать всю правду по порядку, начиная с первого прихода ко мне Алиции. Маляр действительно майора потряс, но не настолько, чтобы вывести из равновесия. Даже колбаса его не сокрушила, — я и в этом призналась, — просто он посмотрел на Дьявола, а Дьявол на него. Мне их реакция по-прежнему активно не нравилась.

— С кем ваша подруга поддерживала в Дании знакомство? — спросил майор. — С кем встречалась?

— А вот этого я не могу сказать. Она пробыла там гораздо дольше меня. Я знаю нескольких человек из ее сотрудников, жениха, наших благодетелей — то бишь семейство, которое нас пригласило и дало приют, — и еще массу других людей, но уже из моего круга. Зато...

Раз уж я решилась выложить им всю правду... Глазами души я увидела сцену из недавнего прошлого...

* * *

Кто-то поднимался по лестнице. Мы сидели в доме на площади Святой Анны, на четвертом этаже. Алиция разбиралась в старых счетах, а я красила ногти купленным накануне лаком от Элизабет Арден, очень дорогим. Только я раскрыла рот, собираясь сказать, что по такой цене он мог быть и лучше, как вдруг Алиция вскинула голову и приложила палец к губам.

Кто-то поднимался по лестнице. Прошел третий этаж и подходил к нашему. Алиция притихла над своими бумагами, я тоже застыла с кисточкой в руке, хотя не понимала, почему это мы затаились.

Шаги приблизились к нашей двери, затихли, и через минуту раздался стук.

Я вопросительно посмотрела на Алицию, она затрясла головой и снова приложила палец к губам. В дверь опять постучали. Я вернулась к своему занятию, трезво рассудив, что шума оно не производит, да и лак вот-вот засохнет. Алиция погрозила мне кулаком, я постучала пальцем по лбу — в знак того, что она преувеличивает. Потом снова был стук в дверь, а потом Алиция тоже постучала по лбу — мол, сама такая. Вот мы все попеременно и стучали, пока человек за дверью наконец не сдался и не стал спускаться вниз. Когда шаги где-то на первом этаже затихли, Алиция сорвалась с места, шепнула мне «постой на стреме» и понеслась в прачечную, чтобы выглянуть через неосвещенное оконце во двор.

Я послушно отстояла свое на лестнице, пока она не вернулась.

— Кто это приходил? — заинтригованно спросила я.

— Так, один гнусный тип, — бросила она с такой злостью, что можно было не сомневаться — этому типу она не откроет дверь никогда в жизни.

— Ну ты даешь, — хмыкнула я. — Ведь наше окно светится. Он что, не знает, какое у нас окно или, может, слепой?

— Могу я по рассеянности оставить свет невыключенным? — упрямо отрезала она.

У нас с Алицией не полагалось лезть друг другу в душу, вот и на этот раз я признала за ней право на личную тайну. Тот субъект больше не приходил, по крайней мере при мне.

Помню и еще один любопытный случай, правда, в другом роде. Целый день я висела на телефоне, пытаясь поймать Алицию, и целый день мне отвечали, что ее на работе нету, отчего я все больше зверела, зная, что ей полагалось там быть. Она мне позарез была нужна. Вернувшись из своего офиса, я застала ее дома.

— Черт побери, где ты шлялась? — накинулась я на нее. — Я хотела, чтобы ты купила мне по дороге сигарет, у меня все кончились, а я забыла взять деньги! Придется теперь бегать по автоматам.

— Я догадалась и купила, — беззаботно ответила Алиция. — Поняла, что это ты названиваешь. Я была на месте, только на звонки не подходила.

— На мои?

— Нет, одного типа.

— Ну, на женский голос могла бы и подойти!

— А может, рядом с женщиной стоит мужчина, чтобы перехватить трубку. Тебя ведь по голосу не все знают.

Теперь остается только гадать, был ли тот телефонный тип и тип на лестнице одной и той же личностью.

* * *