Крокодил из страны Шарлотты

— А в следующий — снова четное, — бормотал Михал. — Тройка должна прийти в первом заезде в конце, потом она под тринадцатым номером передвигается вверх, единица остается внизу, потом уже как восьмерка поднимается вверх...

— ...и, оседлав Кайзера Хансена, галопирует к финишу...

— Что?!

— ...а восьмерка под одиннадцатым номером спускается вниз. Чушь собачья!

— Я просто прикидываю возможные комбинации. Во втором заезде придет аутсайдер и похерит весь вифайф...

— Лучше подождем до вторника, посмотрим новую программку...

Азарт все глубже затягивал нас в свою пучину. Как на грех, по пути на работу я проходила мимо нескольких обувных магазинов. В одной из витрин красовались черные шпильки из настоящего крокодила, аккурат мой размер. Каждый день, утром и вечером, замирала я у витрины и вожделенно пожирала глазами этот шедевр, мрачно размышляя о том, что заиметь его можно разве лишь на выигрыш за аутсайдера. Такую роскошь купить на свои кровные, трудовые у меня никогда рука не поднимется. Вся надежда на тотализатор. Когда же нам повезет по-крупному?..

Наконец я не выдержала и рассказала о дивных туфлях Михалу.

— Тогда шевели мозгами, — буркнул Михал. — Образование у тебя вроде бы высшее?

Вдохновленная ценным советом и каждодневным созерцанием чуда, я с таким рвением шевелила мозгами, что результат не замедлил сказаться: в следующее же воскресенье все мои прогнозы — от первого до последнего — попали в точку, все, на что я ставила или хотя бы просто отмечала вниманием, было дисквалифицировано, снято со старта или пришло к финишу в хвосте. Михал смотрел на меня с нескрываемым ужасом и только приговаривал:

— Если бы платили за два последних места, мы бы с тобой уже озолотились!

Наконец он запретил мне даже рот раскрывать. Единственное, что мне было дозволено, это указывать номера лошадей, на которые я собиралась ставить. Пришлось подчиниться, и шпильки из крокодила, маячившие у меня перед глазами, стали расплываться в туманных далях.

С тоской и унынием наблюдала я за финалом последнего забега, где выигрывал какой-то номер, который мне бы и в голову не пришел. Я повернулась к Михалу, собираясь что-то ему сказать, как вдруг он на моих глазах побелел как полотно и забормотал себе под нос.

— Ты чего? — забеспокоилась я.

— Кто там финишировал? — прошептал Ми-хал. — Десять — восемь?

— Точно, десять — восемь. А в чем дело? Ты ведь не ставил?!

Вместо ответа Михал, без кровинки в лице, выгреб из кармана два жетона.

— Десять — восемь, — триумфально зачитал он. — Взгляни, у меня в глазах мутится.

Я взглянула и обалдела. Десять — восемь, как Бог свят! Снова чудо!

— Михал, ты волшебник! — ахнула я. — Умоляю, только не потеряй! Я как-то посеяла на Служевце жетон на парный одинар!

— Сплюнь сейчас же! Теперь туфли из крокодила, считай, твои. Десять — восемь! Как они оказались впереди? Все время тащились в хвосте!

Мне было все равно, как они оказались впереди. Михал перекладывал выигранный квиток из кармана в карман, не зная, где бы получше спрятать. Толпа вокруг нас стоном стонала, причитали все больше по-английски. Еще бы, выигрыш был не пустячок, достойное вознаграждение за наши муки: пять тысяч крон...

А назавтра, во-первых, я купила туфли, во-вторых — нам пришел конец. Губительная страсть завладела нами бесповоротно!

Алиция бросала на нас взгляды, исполненные ужаса, — к счастью, лишь изредка, потому как оставшееся до отъезда время решила посвятить исключительно Гуннару. Правда, туфли из крокодила всколыхнули в ней легкий интерес, но своего мнения насчет азартных игр и состояния нашего рассудка она не изменила.

— Совсем рехнулись, — сурово возгласила она. — Михала я еще могу понять, молодо-зелено, но ты-то, старая дура, мать семейства!

— Отцепись, — отрезала я столь же сурово. — Имею право урвать кое-что от жизни. А потом, у меня предчувствие.

— Какое еще предчувствие?

— Сердце-вещун подсказывает, что в Стране Шарлотты меня что-то ждет. Что-то необыкновенное, — торжественно объявила я.

— Могу себе представить. Будешь возвращаться темным лесом и получишь от бандитов по кумполу.

— Ты хочешь сказать, что перед тем я выиграю? Иначе зачем им травмировать мой кумпол? — оживилась я.

— Пути хулиганья неисповедимы, — вздохнула Алиция и примерила правую туфлю. — Хороши, ничего не скажешь... — Потом примерила левую и опять вздохнула.

— Это только начало, — задумчиво протянула я. — Чувствую, еще не то будет. Крокодил слегка лишь вынырнул.

— Не хочу быть назойливой, но как бы этот крокодил не слопал тебя с потрохами. Брось дурить, пока не поздно.

— Отстань. Отвернуться от чуда? И не подумаю! Соблазн перевесил — сколько Алиция ни вразумляла меня, все уговоры отскакивали как от стенки горох.