Читаем Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ) полностью

Полдела сделано, теперь надо было спешить к сейфу. Когда Кричер, уже не плутая, бежал по своему лабиринту в другой угол министерского кабинета, то слышал за собой шуршание шёлковой юбки и стук каблучков — Обманка леди Блэк неотступно следовала за ним. «Вот же привязалась, сердешная!» — с досадой подумал Кричер. Он понимал, что Обманка цепляется за его мозги в попытке выбраться из тюрьмы Брустверова кабинета, но знал, что вывести её отсюда не сможет: портал настроен только на эльфа, а любого другого при попытке им воспользоваться, убьёт.

— Как это убьёт? За что? — послышалось за спиной сперва растерянно, потом обиженно, а после — гневно и, наконец, вкрадчиво, зловеще-радостно. — Я думала, Кричик, ты мне верен, за мной пришёл и поможешь выйти отсюда. А ты, раб, предатель? Мерзкий, вероломный ренегат?! Знаешь, что мы делаем со скверными погаными эльфишками? Выпускаем им гнилые кишочки!

Кричер очень торопился, сгребал из сейфа в сумку все бумаги, без разбору, старался не смотреть в сторону Обманки и не слушать её, однако краем глаза заметил, что к нему приближается… Только не это!!!

Тёмная фигура то ли в чёрном блестящем плаще, то ли прикрытая маслянисто поблёскивающими кожистыми крыльями, склонилась над его плечом, повеяло могильным холодом и смрадом, чувствительного уха коснулись острые клыки вампира. Кричер взвизгнул, в ужасе попятился и ломанулся в сторону, в огонь, через все преграды, через стены им же самим при помощи эльфийского братства выстроенного лабиринта, куда глаза глядят. Лишь бы только прочь от смертоносной вражьей силы! От своей неминуемой погибели! Караул! Подальше от вампира! Возможно, есть шанс спастись!

Вампир преследовал, клацая зубами, как голодный разозлённый хищник. Эльф краешком разума понимал, что это лишь Обманка в вампирской «шкуре», но ничего не мог с собой поделать: все четыре лапы самовольно несли его к порталу.

Забыв все пароли и «ключи», чувствуя, что пришёл конец — сердце не бьётся, — старый домовик собрал последние силы и втолкнул в каменную арку пачку бумаг и сумку со склянками.

«Прощайте все. Жаль, Лиличке родить не помогу, как она, солнышко, без меня… И сэру… Коржику на день ангела пинетки связал, не поносит, э-э-эх…» — подумал он, словно со стороны наблюдая, как его запястья ровно на волшебной границе между чердаком давно ставшего ему родным дома и кабинетом Министра пузырятся, чернеют, обугливаются и сгорают, словно сухие ветки.

Теряя сознание от боли, Кричер, в последний раз пытаясь вздохнуть — неудачно… — почувствовал, что его сильно тянут. Куда-то вперёд, дёргают за уродливые закорючки, оставшиеся от передних лап…

— Та-щи! Та-щи! — командовала срывающимся дискантом Пенки, задавая нужный ритм общему усилию. — Та-щи!

Под ними трещали половые доски, Гребби, скрипя зубами, жалобно подвывал, а Чикки помогал себе упираться в балку ухом — три маленьких эльфа, будто бурлачата, вытягивали своего деду из магического плена.

— В сторону! Не отпускайте его, держите, но сдвиньте попы! — Поняв, что они не справляются, а на помощь звать некогда, Пенки отпрыгнула, расшвыряла братьев, крутанулась юлой, взмахнула ушами и пульнула из ладошки сгустком искр. Сама ужасно испугалась: не знала, что так умеет.

— А!

— Ой!

— Ложись!

От взрыва заложило уши. Пенки ударной волной отбросило и шмякнуло головой о ступеньки. Эльфят завалило обрушившимися досками, обломками балок и кусками штукатурки. Крыша зловеще заскрипела, дом накренился, будто севший на мель фрегат. Внизу завыла собака.


*

Джеймс Поттер прибыл к месту взрыва последним. И очень злым…

Как только над их головами тряхануло, граф Мормо кинул на своего Солдатика защитный купол, а сам рванул на чердак. В скорости вампирскому отпрыску не откажешь, замешкался он лишь на несколько мгновений (ну не с голыми же чреслами, право слово, спешить на взрыв), однако этих мгновений хватило толстячку Бамсе, чтобы его опередить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика