Читаем Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ) полностью

— Да, — тот кивнул и выпрямился, — Пенки родилась в замке Сталкер, во-первых, непонятно от кого: взрослых эльфов там во всей округе не наблюдается, да и магией не пахло. Гарри… мистер Поттер поэтому и купил замок — чтобы внимания не привлекать. И пол — не знаю как у остальных — у неё открылся только… ну, позже. Возраст приблизительно пять-шесть месяцев, а может, и больше, не признаётся или не помнит. И я подозреваю, что к дому её просто некому было привязать. Однако имя у нее было, и разговаривать козявка умела, ну и прочие навыки, типа готовки… Ага, а вот убирать никак — а это же у домовиков врожденное, да? И спасла двух братьев; без хозяина не впала в спячку и хозяйствует одна. Не может себя наказывать — не умеет, нарушает прямой приказ. Если я что-то понимаю, то речь идёт о мутации эльфийской магии, вернее, об ослаблении древнего заклятия в целом, — закончив, Сольвай, как примерный ученик, изложивший сложный урок кратко и по делу, снова сел свободней, но на Поттера ни разу не взглянул.

— Надо бы у самого Кричера расспросить — и про портал, и про помощь эльфов — небывалое дело! — подал голос Джеймс.

— Ну Добби-то Гарри помогал, — вставил Рон.

Гермиона, размышлявшая на ходу, казалось, наконец ухватила кончик мучившей её, ускользавшей идеи:

— Первый толчок дала победа Гарри… Выходит так. А ещё… И… Тут много факторов…

— Плюс твоё чувство справедливости, — попытался слегка разрядить обстановку шуткой Гарри. Но миссис Уизли даже не улыбнулась, лихорадочно соображая. И в итоге выдала:

— А ведь правда, Кима Кричер не боится! И сам Ким — другой, совсем другой вампир. Расы стали меняться… — В возникшей тишине голос Гермионы звучал тревожно и чуть удивлённо.

Тедди понимающе кивнул:

— Я ведь тоже, если разобраться, не совсем обычный наследник оборотня.

— Э… Что? — в один голос спросили Гарри и Рон. — Вы о чём вообще?

Граф Зоргэн по-простецки почесал волосатую макушку.

— Так вот что знал Крич, и над чем работала лаборатория «шесть» у невыразимцев! — вдруг присвистнул Джей.

— Откуда ты знаешь?! — Нахмурился Поттер-старший. — Это государственная тайна.

— Да брось, па. Гоблины всё знают.

— Вот, ещё и гоблины! — довольно подтвердила Гермиона то, что стало для неё очевидным, и во что ещё не совсем врубались остальные.

— Ты в гоблины подался, уже огоблился! Что я с тобой делать буду — ни заначку припрятать, ни налево сходить? — шутливо испугался Ким.

— Не… не огоб… — И Джей замолчал. — Блин, а ведь и правда — после нашей помолвки… то есть Ким — ну типа ж вампир, стало быть, их патрон в некотором роде. И мне стали больше доверять… и многое доверять.

— Да не хотели наши эльфов мочить. Брехня! — вдруг, как будто силясь что-то вспомнить, невпопад отозвался совсем уже не шутящий Мартинсен. — Если надо — у мамани спрошу, но помню, что было не так, как у вас, магов, излагают. На самом деле что-то типа затихшей войны. Конечно, с годами боевой дух мог и подвыдохнуться... У вас же есть по-настоящему старые эльфцы? Вот у самого Крича поинтересуйтесь, чего там случилось и как между евонными предками и первыми носферату.

— А Кричер, — Гарри обвёл всех тяжёлым и… виноватым взглядом, — боюсь, не выживет. В Мунго его не примут, в Отдел Тайн — не вариант. Бюро по распределению эльфов — ваще лесом. Я всё испробовал ещё дома — не жилец старикан, раз на мою магию не отзывается. Связь прервалась, значит, конец. Как Лили сообщить? — Он уставился на свои ботинки.

У Сая защемило сердце, захотелось пересесть поближе к Гарри, коснуться плечом его плеча, хоть как-то поддержать. Жалость? Вовсе не то чувство, которым стоит гордиться мужчине. Жалость — к незнакомому, чужому домовику, ещё более старому, чем пыль на гробницах его первых хозяев, верному, заслужившему скорбь на лицах знавших его волшебников, который сейчас испускал дух в соседней комнате, на руках у так и не ставшей его полноправной хозяйкой невесты юного наследника Поттера? Или жалость к любимому, которому сейчас не слишком сладко из-за смерти, казалось бы, никчёмного, да ещё и вредного раба, ставшего незаменимым… другом?.. Сай подумал, что его Гарри достоин не жалости, а чего-то гораздо большего, и остался сидеть на своём месте.

……………………………………………………….

(1) Или «Девять врат в царство теней» — тёмномагический гримуар, яркий представитель древней книги по черной магии, известной также под названием «Книга Древнего Света». Была найдена в каталоге сожженной Александрийской Библиотеки в 646 году, также ею владел Роджер Бекон и цитировал ее. Один экземпляр текста, предположительно, принадлежал Царю Соломону, на эту книгу ссылался Джордано Бруно. В 1666 году Деломеланикон отпечатал венецианец Аристид Торкья, за что был сожжен на костре. Часть оставшихся экземпляров книги находится в букинистических магазинах. Считается, что автором гравюр к гримуару и части магических загадок и заклинаний был сам Люцифер.

(2) Смесь датского и немецкого, что-то типа: Сделай их (утри им носы), товарищ!

(3) Шифр Атбаш — шифр простой замены, частный случай шифра подстановки — древнего метода шифрования.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика