Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

Уже глубоко ночью Гарри, заставивший себя уснуть в больничной палате, внезапно пробудился. Не от кошмарного сна, не от боли или тревоги. Он, конечно, тревожился, но свыкся со своим состоянием «экстренного разгона-торможения» и вовсе не от него вдруг, почти под утро, сел в постели, прислушиваясь к тишине госпиталя. Поттеру показалось, что кто-то позвал. Просто голос, спокойный, совершенно мирный, только непонятно чей. «Гарри…» — и больше ни звука.

Померещилось, конечно. Надо держать нервы в кулаке.

Подумав так, Поттер, тем не менее, решил отправиться домой. Тянуло.

Он, стараясь не шуметь, собрался, оставил дежурному целителю расписку, что ушёл в столь неурочный час по собственной доброй воле, имея на то крайнюю необходимость, и аппарировал на Гриммо.

Дом спал. Почему-то не хотелось его, многострадальный, хоть и каменный, тревожить. Даже скрип калитки со стороны сада не разбудил старинный особняк, погружённый в свои диковинные видения.

Под ногами Поттера, направлявшегося к любимой скамейке с целью раскочегарить трубочку на свежем воздухе, уютно шуршала палая листва, в неясном свете поблёскивали влажные листья поздних астр. Фонарь не горел, но на его кованом завитке, рядом с забранным в металлическую сетку плафоном, светилась какая-то странная лампочка. Гарри заметил её издалека. А подойдя ближе, остановился, не чуя ног, и перестал дышать. Не дай Мерлин спугнуть шумом или звуком дыхания это чудо, устроившееся на фонарном столбе.

Полупрозрачный, словно весь сотканный из тончайшего света, белый сокол внимательно уставился на Поттера, сперва издал шипение, потом поцокал клювом, а затем хрипло, слегка сдавленно, словно не желая будоражить окрестности, вскрикнул несколько раз. И в приветствии отвёл в сторону крыло.

====== Глава 57. Kom med mig (1) ======

— Ты ко мне, приятель? — прошептал Гарри, замирая от неожиданного восторга. Он, взрослый опытный маг, и не с такими штуками встречался, а тут нате вам — растрогался и восхитился, словно ребёнок, впервые увидевший рождественскую ёлку: чудо!

Сокол надменно нахохлился и на вопрос:

— У тебя есть, что мне сообщить? — отрицательно покачал головой.

— Хорошо. — Гарри протянул было руку, но серебристая птица никак не отреагировала на его жест и начала крючочком клюва чистить перья. — Но для чего-то же Скорпи тебя послал. На такое расстояние…

Патронус Сванхиля встрепенулся и издал резкий раздражённый крик, понятый Поттером примерно как «Да ну тебя! Ничего ты не понимаешь, если задаёшь такие глупые вопросы!»

Нахлынуло странное чувство: смесь нежности, сладостной тоски и сексуального возбуждения. Так мучительно медленно, но неукротимо у Гарри вставал только в юности, когда либидо выскакивало неожиданно, будто убийца из-за угла, могло появиться непонятно от чего и требовало немедленной разрядки. Но сорокалетнему мужчине уж очень не хотелось именно сейчас, в ночи, наедине с чудесным крылатым Патронусом, внимательно следящим за ним жемчужинками глаз, мастурбировать.

Рука уже устроилась в паху, открывая путь первым толчкам оргазма, но Гарри упрямо расправил плечи и прижал ладонь-распутницу ко рту, заодно и пряча рваный выдох, похожий на стон желания. Почему-то показалось, что кончать в одиночку, без любимого мальчика — сродни предательству…

Он стиснул зубы и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. Скорпиуса хотелось так сильно, что даже заболел затылок. Ага, где затылок — и где… Перевозбуждённый, как подросток, Поттер поправил ширинку — чтобы движения не причиняли так много мук, и подошёл к двери своего дома.

— Ладно, не злись, Сайка. Наша игра в молчание не по нраву нам обоим. Да? Но слова тут лишние. Значит, чтобы навсегда закрыть тему, поступим вот так. — Он взмахнул волшебной палочкой. — Экспекто Патронум!

И — ничего не случилось…

Гарри опешил и в тревоге осмотрел палочку. Приготовился послать ещё одно заклинание, уже поднял руку.

Шарообразный сгусток голубоватого сияния выплыл из-за небольшой пышной лиственницы — словно прятался там… стесняясь… Он померцал, как бы приноравливаясь к ночному освещению, и ступил на пожухлый осенний газон оленьими копытами, большими ветвистыми рогами тронул столб, на котором пристроился крылатый гость. Будто приглашая спуститься, не бояться, не дразнить.

Сокол не торопился. Делал вид, что не замечает оленя, хотя то и дело косился на него вниз. Два Патронуса застыли на миг. И время вокруг них остановилось.

Сердце Поттера, готовое вырваться из груди, стало биться ровнее, показалось, что его обнимают тёплые сильные руки. Родные. Стояк, кажется, опустился, но это не имело никакого значения. С каждым мгновением Гарри делалось всё легче и приятнее. Хотелось лететь. Парить над землёй. Он не видел рядом никого, кроме двух светящихся колдовских фигур, однако знал, что его полёт не будет одиноким. Уверенность сродни постигнутой истине: любимый с ним навсегда. Просто потому, что так оно и есть. Они могут не разговаривать друг с другом, могут ссориться, обижаться, даже расставаться — всё глупости. Хуйня. Они вместе — остальное неважно.