Читаем Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ) полностью

— Джинни, ты могла бы помочь? Я же знаю, что ты не суеверна. Нужно забрать Лили и Ала из школы, но только под благовидным предлогом. Давай ты притворишься, будто тебе плохо? Обратись срочно к целителям, пожалуйся, разыграй приступ. Это ведь случается с беременными, что-то вроде опасности выкидыша?

— Да пусть твой гадкий язык превратится в тёрку! — миссис Поллак выдала это проклятье таким зловещим и решительным тоном, что Гарри непроизвольно проверил, всё ли в порядке с его языком. — Что ты мелешь? Я здорова и не собираюсь никого выкидывать, разве что тебя с крыши Астрономической башни! Как можно вслух произносить такие ужасные вещи?! — Джинни ещё немного поругалась, потом без всякого перехода спросила: — Всё так скверно? Детей нужно прятать?

Гарри перевёл дух — уговорить её в чём-то, если она сама не хочет уговариваться, было невозможно.

— Ну, надеюсь, что всё не так уж и плохо, — заверил он. — Но детей лучше всё-таки пока… короче, береженого бог бережет.

— Это маггловская поговорка, Поттер? Хорошо, поняла. Сейчас же поеду в Мунго. У меня внезапно подскочило давление, на ногах не стою. И тахикардия. И рези в животе. Передавай Лили и Альбусу привет, и Джеймсу, конечно. Жду их завтра, пусть непременно навестят меня, тяжелобольную беременную мать.

Нажимая «отбой», Гарри подумал, что всё-таки не такой уж и плохой женой ему была Джинни, а матерью детям — и подавно. Он повторно вызвал Альбуса.

— А что случилось, пап? — На экране, тесня Суслика, появилась мордочка Лили.

— Да ничего такого, просто тут ваш брат скоропостиж… скоропалительно женился, как там, брак заключил, вступил, короче. Возьмите разрешение у профессора Синистры, скажите, мол, семейные обстоятельства. Отправитесь из Хогсмида, от Аберфорта — строго по его камину. Багаж не берите.

— Мы должны хранить это в тайне? — серьёзно спросил сын.

— Не обязательно, скоро всё равно станет известно. Но и трепать языками не стоит.

— А зачем мы дома? — Альбус с внимательным прищуром смотрел на отца. — Это отлично, но зачем? А как же уроки? Семейные обстоятельства — это ведь не Джеймс, да?

— Да. Угомони попрыгунью, а то она потолок головой прошибёт. Вам опасно оставаться в школе. Объяснения получите дома. Отставить вопросы, жду вас.

— А свадьба будет? — отталкивая брата, заорала рыжая бестия, у которой в организме явно превысился градус радости. — Ура, свадьба! Свадьба, ура!

— Дома отпразднуем чуть позже, не забивай голову, доча.

— А Чарли? — упрямо спросила та и засыпала отца другими вопросами.

— Да дядя Чарли сам приедет, если сможет. — Гарри досадливо нахмурился: Суслик почти мужчина, с ним проблем не будет, а Лил — вертихвостка с шилом под этим самым хвостом, ходячая, вернее, прыгающая и строящая смешные рожи проблема. — Жду. Ну что ещё?

— Папа, Чарли — это Лилькин кошак, — со смехом успел вставить Альбус в пулеметную очередь сестрицы.

— Плевать. Лил, успокойся!

— Пап, какое спокойствие? Моего брата забраковали! И зажмотили свадьбу! Платье-то мне розовое будет? С веночком — если в нашей семье все ненормальные, хоть я традиции поддержу. Иначе уеду в альпинистский лагерь — это мой ультиматум!

— Какое такое розовое платье, ты не про тот кошмарный театральный реквизит из Штатов? Ну вот подумай, моя девочка, на кого ты похожа будешь? — Гарри сам не ожидал, что ввяжется в дискуссию.

— Кринолин! — Лилищин вопль был похож на команду «Пли!».

На заднем плане Альбус развлекался по полной программе:

— Она поклялась, что для жениха станет примерной девицей и теперь только юбки решила носить. Мисс Поттер на метле и в задравшемся на голову кринолине безошибочно забивает квоффл в ворота Пуффендуя! Панталоны не забудь… Па, ха-ха, а ей, правда, Крич сшил собственнолапно — гламурненько!

— А танцы? — Лили уперто выставила вперед круглый лобик и сложила руки на груди. — Ну если и танцев не будет! Я ваще не согласна!

— Всё — достали! Отставить. Выполняйте! — рыкнул Поттер-старший, отключаясь и рывком скатывая прозрачный монитор.

За спиной у него послышался смех. В дверном проеме стоял, одной рукой вытирая полотенцем волосы, полуодетый Скорпиус:

— Значит, танцы?

— Я ничего не собираюсь говорить семье о событиях в Драгсхольме. Да и вообще никому. Просто детей надо забрать.

— Понятно. — Полотенце отлетело на диван, Сай присел на краешек стола прямо перед Поттером. — А ты танцевать умеешь, Гарри? — Он прогнулся, вроде небрежно, совсем не по-кошачьи, как это грациозно делают девушки, на его руках выступили вены, выдались острые ключицы, впалый живот рельефно обозначился кубиками пресса, над ремнём приспущенных джинсов резко очертились тазовые кости. Гарри проглотил слюну, как голодный пёс. Можно подумать, никогда всего этого не держал в руках, не целовал, не кончал на своего любимого. В…

Он притянул провокатора за талию:

— Проснулся, как я вижу! — Саево колено надавило ему на грудину, скользнуло по животу и упёрлось в Гаррин пах. — При чём тут танцы?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика