Читаем Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ) полностью

— Ну это понятно. Я вообще не знаю, зачем сейчас эта свадьба. Извини, — Поттер-старший вздохнул, — именно сейчас. Хотя… ведь никогда не будет «вовремя», да? Очень рад, что ты с Мартинсеном. Если честно, то до сих пор не считаю его хорошей партией для моего сына. — Джеймс отстранился. Гарри, не меняя выражения лица, продолжил: — А вот для Джеймса Сириуса Поттера Ким Мормо Зоргэн подходит идеально, потому что эти два парня любят друг друга. Так что не придавай значения мелочам. Разногласий и ссор в вашей жизни будет много, главное — никогда не уходи и не отпускай от себя… волосатого.

— Спасибо, пап. — Джейми, хоть теперь и был с отцом одного роста (вообще-то, кажется, даже на полдюйма выше!), взглянул на него снизу вверх, как в детстве. — Короче так: Ким мне на помолвке нашей еще тогда, в первый раз, короче, в Драгсхольме… Ну вы уже отчалили, а мы…

— Не мямли.

— Да. — Джей встряхнулся. — Вот. Он мне ритуал брачный совсем другой описывал, полностью зависимый от главы рода Арнбъерг. Оказывается, трепался — вообще не знал в подробностях, как высшие вампиры в брак вступают, придумал от фонаря, чтобы меня не пугать. А тут, когда тот клан напал на наш… — Гарри невольно заметил, что сын уже в другой семье, и это было больно, но правильно. — …Ким слышал шепот своего, их общего первого предка демона, тот и повёл его, как последнего мужчину в роду, исполнил мечту о живом потомке, что без испития крови познал человеческую любовь. Так мне Ким дословно и сказал. Вот.

— Половину понял. — Гарри потер подбородок. — Гуль теперь глава всех вампиров получается? А мать?

— Арника должна будет год провести в кристалле в гранатовой гробнице — и чем скорее соберутся осколки альмандина, тем скорее она оправится.

— Ну начудили! У вампиров всегда всё так сложно?

— Ага, а у кого легко? Когда я возвращался, стены замка дрожали, до сих пор гул стоит. Пер от жены не отходит, ведь это он то зелье изобрел и совершенствовал.

— Заменитель крови?

— Да. Я тогда и психанул — думал, Ким мне соврал.

— Никогда не сомневайся в том, кого любишь. Лучше просто открыто спрашивай, говори, что тебя беспокоит. Начнёшь сомневаться — конец любви. Вы можете расстаться, бывает. Не перебивай. Но пусть, если такое и случится, то не по вашей обоюдной глупости, обещаешь? — Отец похлопал сына по плечу. — Приглашения всем выслал? Иди, от тебя тут ничего не надо. Подготовка — не твоё дело. И поешь, мелкие напекли чего-то вкусного. А мне на часок надо в Аврорат, помелькать там и шороху навести.

«Пф, да нихера мы не расстанемся, — подумал Джеймс, крутя на пальце оправу без камня. — Ни за что!»

— Я еще Отто позвал, — крикнул он вслед отцу. О том, что, спешно высылая совиной и каминной почтой портключи на собственную свадьбу, чуть не пригласил Кингсли Бруствера, Джей Эс решил не говорить. Сам аж похолодел, поняв, что едва не случилось. Ему так хотелось, чтобы зарвавшийся Министр, вообразивший себя спасителем мира, увидел, с кем на самом деле имеет дело: Демон Ким, за плечами которого готовый в любой миг пойти за ним легион вампиров; перерождающиеся эльфы; гоблины; сами Поттеры и Уизли — все как на подбор сильные маги, пользующиеся уважением и имеющие влияние. И это всё — одна семья! — должно было произвести на Бруствера устрашающее впечатление — или… наоборот, подхлестнуло бы его воинственный настрой и помешало отцу, раздразнило бы бычару Кинга. Хорошо, что у Джея хватило ума правильно проанализировать ситуацию и не совершить опасную ошибку.

Он быстро вызвал дядьев, бабушку с дедом; двоюродных братьев и сестер, что еще учились в школах, посомневавшись, не позвал… В последнюю минуту вспомнил о Дурслях, выслал им маггловскую телеграмму и позвонил Теодору с просьбой забрать тех, если захотят.

После полудня, заранее, вопреки всем правилам явился Мартинсен собственной персоной, но мешал несильно, а вот прихваченные им тролли сразу сделали обстановку на Гриммо деловой и даже задорной. Бригада Киллэ мгновенно перетащила тяжеленные столы и лавки в павильон, поставили шесты с цветными флажками, растянули ленты, по всему саду развесили фонарики. Весело застучали их молотки — тролли сколачивали площадку для танцев и украшали цветочными гирляндами.

— Вот, подарки для всех принес. — Ким вывалил на кухонный стол кучу блестящих драгоценностей. — Надо только упаковать в красивые коробочки.

— Замок ограбил? — спросил проходящий мимо Гарри. — Откуда это?

— Почему? Все моё. Так положено, вроде. Вот, по сусекам поскребли с Брумном. Сколько гостей будет? Лили! — крикнул Мартинсен, вызывая юную золовку. — Помоги.

— Ой! — Она застыла в восторге. — А кому что?

— Ну, вот тебе — эти сережки, егоза. — Граф Зоргэн утончённо подцепил вилкой пару овальных розовых солитеров в платиновой оправе. — Носи, веснушка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика