Читаем Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ) полностью

— Тебе нравится? — спросил он, перегибаясь через стеклянный барьер, и потянул Кима за пузырящуюся на спине, промокшую насквозь рубашку. — Тут, правда, только стены, ремонт обещают закончить к новому году, не раньше. Но я сам хотел купить эту студию, а гоблины, жопы хитрющие, вместо займа оформили дарственную. Я типа теперь у них в долгу, плохо?

— Вот ещё? С какого хуя! — Ким, отряхнувшись, легко сиганул к нему обратно и крепко, до хруста, обнял своего личного законного Поттера. Сухого, тёплого, уютного, родного. — Никому мы нифига не должны, только друг другу. Любовь должны, верность, себя без остатка. Я всегда мечтал жить на крыше высотки. С кем-то, для кого жить.

— Кайф тут, правда? — Джеймс выше поднял зонт.

— Ещё бы! — Ким взмахнул рукой — и тот, лишившись его далеко не дружеской поддержки, потерял равновесие и чуть не упал. — Эй, да ты совсем на ногах не стоишь? Однако, перебрали вы, сэр. Хорошо, что Сай запретил нашим пить — и я сдержался из чувства солидарности, а то мы сейчас оба были бы вдрабадан и даже не нащёлкали бы фоток первой брачной ночи. А ну-ка стой ровно, смотри в объектив! Губы бантиком, сексуальный взгляд, давай, ты умеешь. — Мартинсен притянул колдокамеру и пустил её в медленный круговой полёт. — Улыбочку! Да не стреляй же так пошло глазами, Солдатик. Отстрелялся — ты теперь супруг, понятно? Изволь соответствовать.

Их по часовой стрелке осыпало слепящими вспышками парящего под дождём фотоаппарата, с зонта, который из Джеймсовых рук с воем рвал ветер, стеной лилась вода, под ногами на голом цементном полу вырастала лужа. Город исчезал в бешенстве непогоды, растворялся, разлетался на сотни молний. Джей Эс чувствовал на талии и плече крепкие верные руки супруга и, будто в волшебную палочку в бою вцепившись в ручку спасительного зонта, улыбался, улыбался, улыбался — пока его губы, как Лондон в грозе, не утонули в поцелуе.

………………………………………………………………

(1) Фамилия Wisley, “wedding”, “war”, “warrior”. Буква w называется, как все знают, “дабл ю” — два “ю” или два “you”.

http://www.pichome.ru/riO

====== 61-3 ======

61-3

Крепкий северо-западный ветер без труда перетащил с Британских островов большой кусок циклона, но по дороге растерял заметную часть его мощи — Германии достались нудные дожди и обрывки свинцовых туч, молчаливых и почти смирных, утопивших раскатистые громы ещё в Ла-Манше. Зонты, плащи, лужи, мокрые оконные стёкла и монотонный стук капель о карнизы; собачки, гуляющие в плащах. В голове у Сая крутился какой-то милый, слегка хулиганистый стишок о дожде, но поймать ускользавшую рифму и пригвоздить её на нужное место не получалось — поэтический осенний настрой то и дело сбивал черноволосый мужчина. Среднего роста, не юный, крепкий, но не накачанный, стройный, хоть и немного сутулый, он стоял позади Сая, совсем близко, за спиной — его отражение отчётливо проявлялось на оконном стекле, мутном от брызг дождя. В струйках, стекающих по стеклу, играли зелёные огоньки — мужчина был зеленоглазый, прятал улыбку. Полуобнажённый; на голое тело наброшен похожий на военный китель с нашивками «А». Чёлка взъерошена со сна. Стрелки густых бровей, тёмно-розовые влажные губы. Горячее дыхание Саю в шею. Руки, обнимающие за талию, ладонь в паху… Он качнулся, клюнув лбом в холодное стекло, и бережно, но уверенно оттолкнул воображаемого Поттера. Отражение в окне растаяло, остались только зелёные капли дождя — то ли от глаз любимого, то ли от светофора, мигающего на перекрёстке. Сай повёл болезненно занывшими плечами, размял поясницу, встряхнулся, прогоняя все лишние фантазии — нужно работать, до концерта осталось немногим больше суток, а проблемы наваливаются комом. Поэтому надо работать. Уже развернувшись, он сделал шаг обратно к окну и, слегка смущаясь своего порыва, опустив глаза, поцеловал стекло в том месте, где несколько мгновений назад отражались губы Гарри…

— Тут Гуль с гулек пришёл… то есть жених с женилок. Спит, — лениво процедил Андрис Сёрен Бюлов. — А последняя дорожка — говно! — Он потянулся в кресле, снимая наушники.

Находиться в репетиционной студии “Кархов” мотылькам порядком остоху… надоело. И поэтому стёб в быту приобрел воистину катастрофический размах. Вот не было бы рядом Матильды, честно, подрались бы уже давно — не со зла, а от напряга и с устатку. А тут еще Главнокомандующий — самый мелкий из парней — Сванхиль запретил выпивку (на этот счёт высказались экспрессивно, даже сговорились отомстить белобрысому тирану, но подчинились — а куда деваться, работа есть работа). И всё гнал как на пожар. В общем, приходилось трудно. Поэтому каждый развлекался в заключении как мог: например, Бамсе наладился было смотреть телевизор и кругом таскал за собою переносной “коврик” — пленочный экран; Андрис его и растоптал, не заметив... не Алека, конечно, а его отраду.

— Хватит мультики смотреть. И жрать. Ни во что не влезаешь!

Джимми, пробудившись от визга обездоленного Бамсе, походя подгреб в угол остатки девайса.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика