Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

Поттер подождал, пока находящийся в образе невзрачного, высокого, темнокожего рэпера в коричневой кожаной куртке Министр Бруствер отвернулся, и сотворил крупную лимонницу; что-то прошептав, послал бабочку прямо в руку доверительно разговаривающему с публикой Саю. Тот пару секунд непонимающе рассматривал превратившееся в записку насекомое, потом быстро прочитал корявые строчки и, откинув голову, громко засмеялся, медленно подошел к ударнику, что-то сказал, кивнул гитаристам — и по Мансениону потянулись волшебные нити красивой лирической мелодии. Баллада была такой пронзительно нежной, что из зала, зараженного неожиданным появлением первой вестницы, на сцену полетели, неспешно махая разноцветными крылышками, тысячи сотворенных зрителями-магами бабочек. Прочая публика посчитала это крутым трюком и вообще забилась в экстазе от восхищения. В Гарриной записке было: “Я здесь — рыжий во втором ряду. Мы с Брусом вас пасём”. Радость, близкая к восторгу, заполнила сердце Сольвая Сванхиля.

Бедный день — ты короче ночи.

Суета и бег, как мотор бормочет.

Только есть предел суматохе дел —

Так ты захотел, когда я хотел.

Я снимаю одежду и смываю душем

Яд забот, и на душе становится лучше.

Только кожа к коже, вот нам любовное ложе –

Без лжи, и возможно — на полу в прихожей...

Я хочу быть голым, просто быть собою:

Когда жарким сексом занимаются двое.

Не на пару ночей — для любви до гроба,

Только секс, не трах, когда нагие оба.

Ты просто Джон в постели, я просто — Том,

Может быть, я Джон, ты Мэри, я говорю не о том.

Давай снимай маску, снимай платье,

Не все люди любовники, но все сестры и братья.

А потом, когда кончишь, можешь в глаза глядеть.

Говорить, что любишь; если умеешь — петь.

Видишь, я рядом, такой как есть.

Я снимаю одежду, с ней притворство и спесь.

Не нужно покрова тайнам, натужной верности бремени,

Плевать нам с тобой на пространство и на завесы времени,

Мы можем не быть близко, но из любой точки –

Всегда есть связь, письма, и голых слов строчки…

Они говорят: «Любим! И это бессрочно».

Нет между нами грани, я знаю точно.

— Ты посмотри-посмотри, Гарри, какой разврат! — вывел Поттера из состояния эмоциональной невесомости жёсткий свистящий возглас Бруствера. — Так себя ведут, будто это в порядке вещей, а молодежь-то еще и аплодирует — бестолочи. Может, захлопнем коробочку одним махом, а? Что думаешь?

Гарри неопределённо пожал плечами и попытался незаметно послать сигнал своим — не вышло. Его волшебная палочка будто умерла. Странное, незнакомое ощущение озадачило и даже на несколько секунд напугало — за всю бытность магом Поттер никогда с такой острой реалистичностью не чувствовал, что держит в руке просто деревянную палку, а не магический инструмент, связанный со своим хозяином-магом. Невольно брошенный на замаскированного Министра панический взгляд, к счастью, был тем не замечен. Сосредоточившись, Поттер с ужасом понял, почему его палочка кажется мёртвой деревяшкой: из-за того, что лишилась чар Круга Братства, с недавнего времени соединявших её с палочками Тедди Люпина, Гермионы, Рона и самых доверенных ребят из личной команды Главного аврора. Выходит, Мансенион в котле, периметр абсолютно замкнут...

Это плохо, очень плохо. Бруствер его переиграл, как щенка, просто взял за шкирку и бросил в костёр — гори! Поттер-то собирался воевать, строил планы, а противник даже не думал принимать вызов на бой. Но с другой стороны, Гарри знал, что сейчас его парни во главе с Люпином, тоже почувствовавшие разрыв связи с шефом, аккуратно ломают защиту стадиона — магическую скорлупу, наложенную Бруствером; магия вуду или что-то похожее, неродное для британской земли, поэтому и плохо поддающееся аврорам.

Вот даже небо видно над головой, будто стадион вовсе без крыши, и сквозит ветром, выходы кажутся пустыми и свободными... Массовое магическое внушение? Очень мощное. Кингсли не боится морочить и магглов тоже, коих здесь гораздо больше, чем волшебников? И объективы многочисленных телекамер забивает своей картинкой? Не слишком ли это дерзко и нагло для Министра страны, столетиями ратующей за строжайшее соблюдение Статута? «Зачем он меня сюда приволок? Даже если нифига не готовится, никаких провокаций, пусть мои парни штурмуют», — подумал Гарри, попадая, однако, в такт колышущемуся человеческому морю, внимающему голосу его мальчика… еще не понимая до конца, что пришёл убивать того, кого любит...

Плескавшееся в голове недоумение накатило валом: зачем он тут — неужели прав Драко? Настроение резко изменилось, Поттер попробовал послать ещё несколько сигналов, мысленных тоже — впустую. Его никто из своих не слышал, не видел. А если и местонахождение Главы Аврората неизвестно? Ну не могут его ребята быть такими дураками, чтобы не сложить один и один.