Кровь фоморов

Глейстиг покосилась, взглядом выклянчивая подтверждения тому, что от ее сведений королю будет хоть какой-то прок:

– У него огромный синяк на груди. Вот только сам он его не видит. И не знает о нем.

На полминуты воцарилась гулкая тишина. Вот те раз! Ни дать, ни взять, проделки мары! Ну, в общем-то, он запросто мог ошибиться и не доглядеть четвертого фейри. Или, скажем, вервольф или мара могли отсутствовать в городе в тот момент и появиться здесь позже. Ай да глейстиг! Она заслужила свою призовую порцию гемоглобина!

– Ты знаешь его настоящее имя?

– Нет, – она мотнула головой. – Но каждую субботу он и его компания собираются у кого-то из общих приятелей и играют в какие-то странные игры. Я подумала, что тот, кто сделал это с ним, быть может, тоже бывает там. И потому сделала вид, будто мне стало интересно. Он пригласил меня. Я сказала, что могу прийти с другом – и он не возражал. Сегодня суббота…

Грана смущенно потупила взор, судя по всему, размышляя, не взяла ли она на себя слишком много и не сочтут ли ее инициативу непозволительной дерзостью. Однако Дэ Данаан едва не заплясал по комнате от восторга:

– Фрау Мата Хари, я полностью ваш! Ваш раб, ваша вещь, ваша комнатная собачка – все, чем вы пожелаете меня представить!

Глаза глейстиг округлились, фоморка же недовольно нахмурилась:

– Это значит, что мне снова с тобой нельзя?

– Ну, ты сама надела себе на шею очередной хомут, Этти! – Киэнн выразительно указал глазами на комнату Рико. – Этот смышленый ребенок открывает любые замки с помощью шпильки и если в моем отсутствии он доберется до одного… ювелирного изделия…

Дэ Данаан мрачновато прищурился:

– Мне даже убивать его не придется.

***

«Темный эльф» и впрямь был плох. Черен как ночь. Однако его самого такой цвет лица наверняка устраивал. Глаза мученически ввалились, равнобедренные треугольники скул остро торчали над глубокими провалами щек. Он спит с марой? – Не то, чтобы Киэнну было слишком уж жаль смертного, но мара тоже не пришла на зов, а значит – ей есть что скрывать. К тому же к роду-племени этой разновидности суккубов Дэ Данаан никогда не питал симпатий и мары не пользовались королевской милостью. Причем в отношении этого вопроса его мнение с тех пор нисколько не поменялось.

Спору нет, ни один из представителей волшебного мира не был безгрешен и чист как слеза ангела. Но мары все же стояли особняком. Мара – это даже хуже, чем глейстиг. Она выпивает тебя заживо, населяет твой разум кошмарами, доводя до безумия, и душит, душит, душит. Убивает медленно, долго, с наслаждением, смакуя каждую предсмертную конвульсию. От нее нельзя спрятаться, нельзя затвориться, нельзя отделаться – она пройдет в замочную скважину и сядет у тебя на груди, как ворон на погосте, предчувствуя сладкий вкус падали. И ведь что самое скверное: убивает она не для того, чтобы удовлетворить некую естественную физиологическую потребность, а удовольствия ради. Просто берет и выпивает твои силы в тот момент, когда ты наиболее уязвим и беспомощен, и отнюдь не заботится о том, чтоб оставить хоть что-нибудь взамен. Впрочем, быть может, он заблуждается на этот счет и мара точно так же нуждается в чужой тонкой энергии ци, как его нынешняя спутница – в более грубой и материальной субстанции крови?

Правда, надо признать, здравая неприязнь к естеству мары отнюдь не помешала ему в годы незрелой юности неоднократно пользоваться ими как женщинами. Как-никак королевская власть все же давала особые привилегии и позволяла избежать летального исхода, чаще всего бывающего логическим завершением подобных отношений с марой. Однако две-три ночи кошмарных снов становились неизбежной расплатой. А потому оказаться на месте этого наивного паренька с запавшими глазами Киэнну сейчас нисколько не хотелось.

Собравшаяся компания играла в какую-то сильно упрощенную версию DnD с огромным количеством хоумрулов. Кроме «темного эльфа», в нее входили: принц Артас – щупленький прыщавый подросток лет двенадцати, здоровенный детина, отзывавшийся на жуткое прозвище «Людоед», пухленькая смешливая шатенка с двумя кавайными хвостиками и таким же мультяшным никнеймом «Кики» и невысокая, коротко стриженая блондинка с третьим размером, именовавшая себя не иначе как «Мать-исповедница». Играющие в людей фейри почувствовали себя несколько неуютно: кажется, лучшее, что они могли сейчас сделать – это выйти из роли и стать самими собой. Три к одному, что их талант перевоплощения был бы оценен свыше меры!

Впрочем, Грана на сие так и не решилась, скромно представившись новым знакомым как «просто Дженни». А вот Киэнн пренебрегать столь прекрасной возможностью, конечно же, не стал и, недолго думая, выложил ничуть не удивившимся ролевикам полное имя и титул в придачу. После чего, то ли в качестве толстого троллинга, то ли первой попавшейся на язык отмазки, пояснил, что Киэнн Дэ Данаан – персонаж книги одной малоизвестной писательницы. Если это было троллингом, то он удался. Людоед скривился, будто вместо вкусненькой человечины съел отвратительного грязного поросенка, и презрительно хмыкнул:

– Женское фэнтэзи!