Кровь фоморов

В конце концов, тот же сметливый вор вдруг предложил некроманту поднять павшего сотоварища в виде зомби. О чем достаточно быстро пожалел: злопамятный мертвяк так и норовил прикончить собственного убийцу. Пришлось менять стратегию и переходить на сторону добра. В результате чего кулакастое добро в лице накрученного по самые уши паладина потребовало «освободить от мучений не упокоенную душу» и окончательно упокоило зажившуюся нежить собственноручно.

Тем временем на пути приключенцев встало очередное поселение, терроризируемое силами зла, и они радостно обнажили мечи в предвкушении крови, экспы и трофеев. Однако и тут не все пошло гладко: один из благочестивых прихожан-поселенцев был заподозрен в предательстве и гнусном сговоре с врагом и, в пылу битвы, низвержен праведным гневом паладина. Что привело к последующему падению оного и утрате всех святых регалий и бенефитов. Но вот незадача: в своем грехопадении бывший воин света в открытую винил пройдоху вора! И ведь в самом деле, помнится, именно он первым ткнул пальцем в безвинно порешенного поселянина и провопил: «Он подал знак!»

Вор отвирался, как мог, однако провалил все броски на убеждение, был бит своими же сопартийцами, но все же прощен. Попутно в его карманах нашлось несколько затерявшихся предметов и груда списанных со счетов монет. Почуяв, что пахнет жаренным, Киэнн в очередной раз пошел на попятную и клялся, что исправится. Ясное дело, что дальше клятв как всегда не пошло…

На подступах к мрачному замку главзлодея, приключенцы остановились близ городского кладбища, где лишившийся прислужника некромант надумал потревожить покой спящих. Трудностей, вроде, не предвиделось, а потому команда разделилась надвое: некромант и клерикесса остались призывать мертвых, а трое других отправились в город за припасами. В районе полупустынного рынка вор незаметно отделился от сотоварищей и прямым ходом двинул к дому священника, коему, с надрывом, поведал о готовящемся кощунстве. В итоге, так и не успевшие завершить ритуал маг и его подсобница дроу были растерзаны и, на всякий случай, преданы огню нагрянувшей толпой горожан, а в замок вампира вошли лишь трое оставшихся в живых авантюристов. Двое из них косились на Киэнна, ожидая очередной каверзы, однако продолжать приключение вдвоем тоже не решались…

Кики славно пала в бою с главгадом, хотя, разрядившаяся ловушка вора также способствовала этому. Но, несмотря ни на что, заветная добыча в виде отсеченной головы вампира все же легла к ногам «последних из могикан». А рядом с ней внезапно легла и сладкозвучная певица, сраженная предательским ударом в спину с тройным множителем урона. Оставив Киэнна один на один с решавшим его судьбу данжон-мастером.

– Ты убил меня! – вопила наконец-то раскрепостившаяся глейстиг. – Ты обещал, что будешь моим рабом, моей собачкой, моим… моей…

– Твоим нижним бельем, – нахально ухмыляясь, кивнул подменыш. – Извини, Дженни, я забыл предупредить, что мне нельзя верить!

В общем, единственным, кто получил удовольствие от завершившейся игры, не считая самого Киэнна, был «водивший» партию Дриззт. Он едва не взахлеб нахваливал таланты новичка и пророчил его в новые ДМ-ы. Так, что оскорбленная в лучших чувствах Мать-Исповедница, в сердцах, высказала ему все, что она думает о «них, голубках», не скупясь на оттенки и эпитеты. Дриззт презрительно огрызнулся в ответ, однако невольно насторожился. И, минут сорок спустя, деликатно отвел полуэльфа в сторонку и, дабы не быть обвиненным в нетерпимости к сексуальным меньшинствам, извиняющимся тоном пояснил, что сам, к несчастью, все же гетеросексуален и даже более того – у него есть девушка.

В его величайшему облегчению, Киэнн не выказал признаков обиды и огорчения, заявив, что уважает его право на традиционный секс, хотя и не может понять, что привлекательного он находит в этих грязных и гадких созданиях. – Провокация сработала на «ура» и «темный эльф» принялся уверять своего «голубого» друга, что если бы он увидел его нынешнюю подружку, то незамедлительно и в корне пересмотрел бы свои взгляды на женский пол! Киэнн, с сомнением, покривился, пролив последнюю каплю на распиравшее самолюбие человека.

– Идем, я встречаюсь с ней после сессии! – с жаром орал уже изрядно подвыпивший ролевик. – И если у тебя на нее не встанет – считай, ты выиграл двадцать долларов!

Есть! Здравствуй, мара, я иду к тебе!

– И один поцелуй, пупсик!

***

Кафешка, в которой была назначена заветная встреча, оказалась не более, чем затрапезной закусочной сети фаст-фуд. Судя по всему, ролевики и впрямь не жировали. Время было позднее, и глейстиг торопилась к началу «трудовой смены», а потому Киэнн, с дружеской заботой, усадил ее в такси и, в ответ на встревоженный взгляд, заверил, что справится. – Если б он и в самом деле был так в этом уверен! Молодежь заказала сэндвичи и колу и полуэльф, без колебаний, последовал их примеру. Еда, как водится, воняла клопами, но он давно выучился абстрагироваться. Мара запаздывала, и Киэнн начинал нервничать: если она учует его, то, наверняка, попросту не придет.