Кровавая вода Африки

– А если серьёзно: кто знает, что было на самом деле, – сказал мистер Трелони уже совсем другим голосом. – И какой приказ отдал Диего де Альмагро… И от кого, отстреливаясь, уходил караван с грузом золота, прячась в непроходимых лесах и стараясь запутать следы.

– Но всё же, – сварливо проворчал доктор. – Что-то они их очень сильно запутали.

– Мы должны всё проверить, – сказал сквайр, поднимаясь на локте. – Вы сможете жить спокойно, зная, что не проверили все варианты координат?

Доктор задумался на мгновение, потом ответил:

– Пожалуй, нет… Не смогу. Меня постоянно будет точить мысль, что я что-то упустил в своей жизни.

– Вот и я не смогу… Так что спите, доктор, – сказал сквайр, снова укладываясь, потом добавил сонным голосом. – Мы с вами путешествуем по Африке для своего собственного удовольствия… Плохо, что ли?

– Да-а, – протянул доктор. – Конечно, хорошо…

Он попытался пошевелить разбитыми сегодня в кровь пальцами правой ноги, у него ничего не получилось, он вздохнул и лёг.

На следующее утро доктор проснулся злой, желчный и раздражённый. Он вдруг понял, что ему осточертела и эта Африка, и её негры.

В мрачной тоске он посмотрел кругом: ещё стояла предрассветная мгла, и пленники-мусульмане собирались на молитву, а справа от лагеря, над неглубокими впадинами в земле, очень похожими на русло пересохшей древней реки, поднимался слоями неровный туман, словно кто-то большой и неприятный ворочался там на дне, не смея высунуться наружу.

Доктор скривился, шумно фыркнул носом и снова лёг, а когда весь лагерь, проснувшись, зашевелился и стал готовиться к новому дню, он, не разговаривая ни с кем, встал, выпил свою кружку чая, взял сумку и пошёл следом за всеми.

****

Капитан приглядывался к мистеру Трелони с самого утра, а в конце дневного привала он подошёл к нему – сквайр сидел на земле и тихо смотрел, как остальные разбирали свой груз, чтобы идти дальше.

– Что-то мне сегодня не можется, – сказал сквайр капитану, неловко улыбаясь.

– Ничего, мистер Трелони, вы просто устали, – успокоил сквайра капитан, цепко всматриваясь в его лицо. – Давайте мне ваш мешок, я его понесу. Когда вы чуть отдохнёте, вам сразу станет легче.

Капитан взвалил мешок мистера Трелони к себе на плечо, подошёл к доктору и что-то ему сказал. Доктор Легг быстро обернулся на всё ещё сидящего на земле сквайра и кивнул капитану. Через некоторое время отряд снялся с места стоянки, двинулся в путь и скоро вышел из леса.

Мистер Трелони шёл за Платоном, который нёс его мушкет, и старался не сбиться с шага. Неумолимое солнце тропической Африки прожигало ему кожу даже через одежду, и он чувствовал, как кровь его, нагретая, раскалённая словно бы до красна этим солнцем, распирает его сосуды так, что они трещат, разбухают и пружинят от натуги и напряжения, голова его раскалывалась в пароксизме боли, а всё тело корёжилось от леденящего озноба, который колотил его, несмотря на жгучее солнце.

Доктор Легг шёл за мистером Трелони и встревоженно смотрел тому в спину: сквайра явно пошатывало. Вдруг сквайр отбежал в сторону, к стоящему неподалёку дереву и, ухватившись за его ствол, согнулся к земле. Всё его тело сотряслось от приступа неистовой рвоты. Доктор сбросил свою ношу на землю и кинулся к нему.

– Джордж… Джордж, – звал он сквайра жалобно и теребил за рукав: доктор побелел, у него даже губы затряслись.

Англичане остановились. Сквайра снова и снова выворачивало наизнанку. Доктор потерянно стоял рядом. Капитан недолго смотрел на них напряжённым взглядом, потом резко скомандовал «привал». Матросы и пленники, сбросив свой груз и беспрестанно оглядываясь на сквайра, без лишних приказов кинулись кто куда – кто за дровами, кто в поисках воды, кто стал сооружать костёр из припасённых веток. Жуан, повинуясь кивку отца, бросился в голову отряда, чтобы предупредить фульбе о задержке. Капитан и дон Родригу быстро пошли к мистеру Трелони.

Мистер Трелони уже выпрямился, повернулся к доктору и смотрел на него потрясённо, покачиваясь и вытирая мокрые губы рукой. Лицо у сквайра было зелёное, больное, всё его небольшое, ладное тело била сильная дрожь, он хотел что-то сказать, но тут глаза его закатились, и он упал бы к ногам доктора, если бы тот не подхватил его. Вдвоём с капитаном доктор дотащил сквайра до покрывала, которое Платон уже расстелил в тени деревьев.

Дон Родригу встал рядом со сквайром на колени и пристально вгляделся в него. Потом он потрогал его лоб и сказал одно только слово:

– Малярия…

Доктор Легг тихо застонал. Капитан тронул его за плечо. Доктор с такой тоской посмотрел на капитана, что у того, и так не спокойного, в горле что-то болезненно сжалось.

– Мы понесём его, – хрипло выговорил капитан. – Возьмём две жерди, переплетём их ветками, сделаем подстилку из листьев.

– Но как же так? – перебил его доктор, казалось, он совсем не слышал то, что сейчас сказал ему капитан. – Мы же все пьём «иезуитский порошок»… Он не должен был заболеть… И чем я его буду теперь лечить, если на него не действует кора хинного дерева?