Кровавые ритуалы. Барабаны зомби

Я успел выставить искрящееся голубое облако своего щита, отбивая метко пущенную стрелу, и тут же в мое защитное поле с силой пистолетных пуль захлопали другие стрелы. Я хотел было выкрикнуть команду Рамиресу, но он сам выставил вбок левую руку, и из его растопыренных пальцев паутиной развернулось и прикрыло нас с левого фланга такое же поле, только зеленого цвета.

Но какими бы яростными, сильными, стремительными и смертоносными ни были зомби, Сью они и в подметки не годились.

Раны, которые могли бы устрашить живого зверя, только разъярили ее, и по мере того, как эта ярость нарастала, ее серая в черных пятнах шкура приобретала серебристый блеск силы. Она взревела так громко, что у меня болезненно заложило уши, поймала зубами висевшего у нее на боку зомби и швырнула его прочь. Он перелетел через ближайший от нас пятиэтажный корпус и скрылся из виду. Каждый шаг ее ножищи оставлял за собой на асфальте отпечаток глубиной в добрый фут. Довольно быстро атака зомби превратилась в затянувшийся урок по методикам самоубийства, поскольку любой ущерб, причиненный моему динозавру очередным воином-мертвецом, не просто стоил тому жизни… нет, не жизни – жизни у них и так уже не было, – но и уничтожал того окончательно, а тираннозавр становился только более злобным, сильным и неодолимым.

Черт, это было все равно что ехать верхом на плотоядном землетрясении.

– Смотрите! – крикнул Рамирес. – Вон там!

Я посмотрел в указанном направлении и увидел Гривейна – тот стоял в круге, узнаваемый в своей шинели и шляпе. Некромант отбивал ровный ритм на подвешенном к поясу барабане, в другой руке сжимая посох из корявой, сучковатой черной деревяшки. Он увидел нас, и лицо его перекосилось от ненависти, а глаза вспыхнули безумным огнем.

Я скомандовал Сью двигаться в круг, но тираннозавр вдруг вышел из-под контроля. Должно быть, обилие крови и боевой азарт перегрузили ее крошечный мозг, превратив в многотонную неуправляемую боевую машину.

– Быстрее же! – крикнул Рамирес.

– Она меня не слышит! – заорал я в ответ.

Я сделал еще одну отчаянную попытку пробиться в мозг Сью; с таким же успехом я мог пытаться голыми руками остановить бульдозер. Я стиснул зубы, лихорадочно изобретая способ направить Сью туда, куда мне нужно, и тут меня осенило. Вместо того чтобы силиться умерить ее боевой пыл, я попробовал подогреть его еще сильнее, а потом указал на стоявших у самого круга зомби.

На подобное предложение порезвиться Сью отозвалась с ликующей готовностью и тут же свернула в направлении круга, давя и круша всех, кто подвернулся ей по дороге.

– Придется прыгать! – крикнул я.

– Йяху-у-у! – откликнулся Рамирес, блеснув белозубой улыбкой.

Сью как раз гналась за петлявшим, как перепуганный заяц, зомби, оказавшись в каких-то десяти футах от перевернутых столиков. Я испустил вопль, в котором страх мешался с возбуждением, и прыгнул со спины динозавра на землю. Ощущение было сродни падению из окна второго этажа, но мне удалось приземлиться ногами вперед и перекатиться в сторону, смягчив удар, хотя колени и локти я себе ободрал при этом изрядно, а вспышка боли в ногах намекнула мне, что колени и лодыжки серьезно напомнят о себе в ближайшие дни.

Я вскочил и тут же прикрылся щитом, перехватив удар Гривейновой цепи.

– Болван, – сказал он. – Лучше бы ты принял мое предложение, пока я давал тебе такой шанс.

Взгляд его метнулся вверх и жадно вспыхнул. Я посмотрел в ту сторону: нижняя часть воронки находилась уже в каком-то десятке футов от земли.

– Тебе его не выпить, пока я здесь! – крикнул я в ответ, отступая таким образом, чтобы оказаться внутри круга перевернутых столов.

Когда мне это удалось, тошнотворное, жуткое ощущение могильного холода исчезло. Воронка больше не высасывала из меня жизнь, – должно быть, это был самый глаз магического урагана.

– Одна мелкая осечка, и отдача убьет тебя, – сообщил я Гривейну. – Все кончено.

– Нет, не кончено! – взвыл он, и цепь его, взметнувшись в воздух, снова ударила в мой щит. – Это мое, мое! По праву рождения! Я был его любимцем!

Я едва услышал шаги за спиной и обернулся как раз вовремя, чтобы отбить щитом копье очередного зомби. Копье разбилось в щепки, однако мою раненую ногу обожгло острой болью: Гривейнова цепь обмоталась вокруг лодыжки и с силой дернула. Я потерял равновесие и рухнул на землю.

Гривейнов зомби навалился на меня со спины и впился зубами мне в плечо чуть левее шеи. Я ощутил чудовищную, обжигающую боль – и это притом, что кусал он меня сквозь напитанный охранными заклятиями плащ. Зомби злобно взвыл и отпустил меня – только для того, чтобы попытаться впиться в незащищенную шею. Я забился, пытаясь сбросить его, откатиться в сторону, но мое избитое тело ослабло, и сил у меня просто не хватало.

– Умри! – верещал Гривейн, заходясь в безумном хохоте. – Умри, умри, умр…

Вопль вдруг сменился негромким, захлебывающимся хрипом, и вцепившийся в меня зомби вдруг обмяк.