Крови и зрелищ!

Фрайни подняла полог. Длинный ряд кроватей выстроился вдоль одной стороны палатки. Около каждой из кроватей стояли чемоданы разных размеров. Другая сторона была занята висящими на веревках костюмами, разными вещами, среди которых оказалось еще и седло для езды на слонах.

– А это кухня. Привет, миссис Ти. Что у нас на ланч?

Согнувшаяся старуха оторвала хмурый взгляд от строя чайников. Ее волосы, влажные от пара, свисали ведьмиными космами, обрамляющими уродливое лицо.

– Не суй свой нос в мои котелки, Дульчи, – огрызнулась она. – Ланч уже закончился, и придется тебе ждать до обеда. И что это ты еще одну за собой таскаешь? Лишний рот, а кормить мне. – Она злобно посмотрела на Фрайни. – Ты здесь только мешаться будешь, девица.

На Дульчи, казалось, это никак не подействовало.

– Опять тушеное мясо? – спросила она. – Не представляю, что ты будешь делать, когда бараны перестанут умирать от старости.

Оловянную кружку миссис Ти бросила злобно и точно в цель. Дульчи пригнулась и поймала снаряд с непринужденной грацией. Потом, пожонглировав кружкой, коробкой спичек и половником, отправила их все по очереди старухе, и та с легкостью их поймала. Дульчи отправилась восвояси, прихватив Фрайни с собой.

– Она хорошая повариха, но с темпераментом своим не в ладах. Держись подальше, когда она срывается с тормозов, Ферн. Раз даже запустила резаком, и тот пролетел в сантиметре от головы старика. Тот пожаловался, что ест тушеную баранину десять дней подряд. Посоветовала ему убить лошадь, если хочет сменить меню. Хотя она замужем за клоуном, а это всегда портит характер.

– Что, за одним из Шекспиров?

– Нет, они не женаты. Евреи, они не женятся на таких, как мы. Нет, миссис Ти замужем за Томпсоном, клоуном-акробатом. Он великолепен на арене и любит свою собаку, но при этом он подлый старый негодник. Клоуны такие. Все, что есть в них хорошего, они тратят на зрителей. А для нас у них уже ничего хорошего не остается. Ну вот, а это мужская палатка. Если тебя там поймают – немедленное увольнение, и не важно, по какой причине ты там оказалась. Фаррел говорил тебе об этом? А этот фургон принадлежит мистеру Шеридану, фокуснику. Но он еще не здесь. Когда мы в городе, он не живет с простыми людьми. Подожди минутку – мне нужно кое-что передать. Подожди здесь.

Фрайни пошарила в кармане в поисках сигареты. Кажется, правил, запрещающих курить, здесь не было. Она зажгла дешевую папироску и с благодарностью затянулась. Фрайни была выбита из колеи; лишенная своих обычных преимуществ, положения, союзников, вынужденная говорить с акцентом ее детства, она теряла уверенность в себе. Казалось, никто ее не любит, а она привыкла, чтобы ее любили или, по крайней мере, замечали. Фрайни закрыла глаза.

Чья-то сильная рука схватила ее за шарф и потянула в сторону. Широко открыв глаза, она хватала ртом воздух. Рука быстро ощупала ее тело и остановилась в кармане кардигана. Не обращая внимания на упавший шарф, она вцепилась в руку и обнаружила, что держится за хобот слона. Конец был мягкий, розоватый, а на ощупь напоминал пальцы руки. Проследив взглядом контур хобота, залезшего в ее карман, она различила серую массу тела. Яркие глазки на лице в вышине моргали, глядя на нее. Уши захлопали, как паруса.

– Ох, ну и напугал же ты меня! – говорила Фрайни, в то время как нежный хобот с будто поцеловавшим ее теплым носом обернулся вокруг ее запястья. – Надо же, какой ты большой! Ну и махина! – Слон издал абсурдно тоненький писк – так запищала бы мышка, вылезшая из норки, подумала Фрайни. Слон переминался с ноги на ногу. – Что ты хочешь? – спросила Фрайни, когда хобот стал обследовать ее одежду. – А-а, я поняла.

В кармане у нее были три конфетки с перечной мятой, которые она купила для лошадей. Она уже была готова извлечь их, как вдруг хобот изогнулся по направлению к огромному рту, и ее ушам пришлось выдержать звук, подобный грохоту бетономешалки. Слон уже слазил в ее карман.

– Хотелось бы мне знать, кто тебя этому научил? – проговорила она вслух.

– Раджа, ты плохая девочка! – раздался резкий голос. – Нельзя проделывать этот трюк с карманами наших циркачей. Если я тебе не приказал, то это низость и подлость.

Крошечный человечек с застрявшей в волосах соломой вынырнул из-за Раджи и заморгал на солнце.

– Я – Ферн, – сказала Фрайни. – Новая наездница на выездке.

Фрайни ждала, что новый знакомый унизит ее так же, как Лин Биван, но крошечный человечек был так занят извинениями, что ему было недосуг беспокоиться о проблемах статуса.

– Билли Томас, – представился главный по слонам. – Не представляю, где она этого набралась. Может, сама научилась. Эти слоны – странные животные. Извините, что так получилось. Я все время отодвигаю ее заграждение назад, а она придвигает обратно. Что она забрала?

– Три конфетки с перечной мятой.