Крови и зрелищ!

Элси что-то пробурчала, но разомкнуть челюсти отказалась. Ее белая, как мел, жертва визжала.

– Убери ее от меня!

– Элси, отпускаем! – скомандовал Харрис. Женщина зарычала, как мастиф, ее костлявые руки тянулись, чтобы для полной победы вцепиться когтями в более деликатные части мужского тела. Жертва, прикрывая область паха, завопила вновь. Мужчина был намного больше Элси, но в схватке это ему мало помогало.

Хозяева «Голубого бриллианта» стояли на безопасном расстоянии и наблюдали за происходящим. Констебль Харрис заметил группу в изысканной одежде. Один из мужчин курил толстую сигару, и Харрису пришел на ум хорек, спутник его юности. Хорек был отличный, звали его Бандит, но он все время кусался. Однажды, представив себе перспективу жизни его единственного отпрыска с хорьком, впившимся ему в палец, отец Харриса придумал оригинальное решение. Решив применить тот же способ, Томми перегнулся через стойку, вытащил сигару у мужчины изо рта и выпустил облако дыма от крепкой «Гаваны» прямо в лицо Элси. Затем он вернул сигару патрону и выволок Элси Ящерицу за ноги, как только та, чихая, отпустила жертву.

– Ну вот и все, Элси, – сказал Томми своим мягким, бархатным голосом, – так-то лучше, девочка.

Жертва ее сидела на полу, одной рукой держась за искореженное ухо, а другой поглаживая истерзанные гениталии.

– Она бешеная! – вопил он. – Пришла сюда и стала просить, чтоб ей налили, а мы просто показали ей на дверь и…

– Втроем не могли меня вытолкать отсюда, чертовы негодяи! – огрызнулась Элси. – Втроем! А в прежние времена, как я была в силе, и четверо бы понадобилось! Мне пятьдесят, а вы втроем не можете меня уложить!

– Ну а теперь, Элси, – успокаивал ее констебль Харрис, – давай-ка сядем здесь и выпьем. Хорошо?

– Именно это, твою мать, я и хотела сделать, – Элси не была удовлетворена, – когда эти трое на меня напрыгнули.

– Ну-ну, такие недоразумения иногда случаются, – сказал Томми. – Ты здесь садись и выпей, а я пока поговорю с управляющим. – Он взял бутылку с подноса официанта и поставил ее перед женщиной. – Хорошо? Бокал нужен?

– Бокал. Зачем он? – грозно сказала Элси, приставляя бутылку к губам.

Томми оставил даму и направился перехватить мистера Альберта Эллиса, который со злобой во взгляде шел по руинам своего заведения.

– Мистер Эллис, не так ли? – спросил Томми без церемоний. – Небольшие неприятности? – Он оглядел владельца заведения, и увиденное ему явно не понравилось. Разодетый, зубы как у крысы, да еще волосы напомажены сверх меры. И если вид Элси не оскорблял вкус Томми, то с внешностью мистера Эллиса все было наоборот.

– Констебль Харрис, – сказал узнавший его Эллис. – Вы собираетесь арестовать эту стерву?

– Нет. На каком основании?

– Она пришла к нам в клуб, испортила обстановку, оскорбила мой персонал…

– Если ваш персонал не мог справиться с одной пожилой дамой, полагаю, вам нужно нанять дополнительный, – просто ответил Томми. – А уж про вашу обстановку и говорить не приходится: нечем похвастаться.

Отрицать очевидное бесполезно. «Голубой бриллиант» был обставлен стульями и скамьями, которые, казалось, взяли из старого кинотеатра. Стены его, или та их часть, которая оставалась для обозрения, были выкрашены в розовый и завешаны старыми постерами кинозвезд. Маленькие столики, сделанные из старых чемоданов, и бар, сооруженный из старых билетных касс, довершали атмосферу. Посетители не искали здесь роскоши. У заведения – лицензия на торговлю алкоголем до полуночи. Ужин в «Голубом бриллианте» состоял из одного сэндвича с ветчиной. Полупрозрачного сэндвича. Ходила легенда, что один и тот же сэндвич путешествовал с момента открытия клуба. А теперь он окаменел. Пройдет время, и музеи будут драться за него на аукционах.

«Голубой бриллиант», несомненно, время от времени закрывали за отсутствие лицензии на торговлю спиртным, но через месяц он открывался снова, уже под новым именем. На полу здесь валялись сигаретные окурки, а в воздухе висела густая дымовая завеса. Музыканты тихонько наигрывали в одном углу, где на маленьком пятачке люди танцевали, пока Элси Ящерица не устроила скандал, представлявший для них более интересное зрелище.

– Не собираюсь выносить это в моем клубе, – сказал Альберт Эллис. – Забирай ее отсюда!

Элси Ящерица, услышавшая его слова, завизжала:

– Ах ты, старый сифилитик! Обещал мне, собака, десять бутылок рубинового портвейна! Мерзкий ублюдок!

– Заткните ей глотку! – бросил Эллис, и двое лежавших со стоном поднялись и двинулись к Элси Ящерице. Томми узнал Оптовика Луиса – это он лежал на полу. А Циклон Фрэдди и Бешеный Дылда поднялись полумертвые. Оба они были огромные и опасные, к тому же сильно обозлились на Элси. А Томми – один. Он подошел к престарелой даме и схватил ее в охапку.

– Пойдем, девочка, – сказал он. – Нам пора.

– Ох, морячок, – замурлыкала Элси, нежно обнимая бутылку. – Давно уж никто меня так не обнимал…