Крови и зрелищ!

– Я знаю, кто это. – Она положила прохладную руку с маникюром на руку полицейского, и его захлестнула волна французских духов. Сержант Гроссмит знал, что означают движения ее пальцев. – Что ему здесь надо?

– Он хочет, чтобы ты с ним поговорила.

– А ты тоже этого хочешь? – Она бросила на Джека кокетливый взгляд, и он приподнялся на своем стуле.

– Да. Я тоже хочу.

Красотке Ирис заказали херес, к большому неудовольствию Дороти. Она изящно отпила, а потом спросила:

– Значит, Джеки хочет, чтобы его малышка Ирис поговорила. Но о чем?

– Об этих самых Рой-Бойз.

Выражение ее лица тут же изменилось. Гладкий лобик прорезали хмурые складки, а красные губки надулись.

– Ох, Ирис не любит грубиянов.

Несмотря на поднимающееся в нем отвращение, Гроссмит вынужден был признать, что Красотка Ирис очень эффектна. Джек Черный Блейк явно был под влиянием этой эффектности. Лицо его потемнело, он заморгал.

– Поговори об этом, Ирис, – приказал он, и Красотка Ирис задрала юбку повыше, чтобы устроиться поудобнее на табурете возле барной стойки.

– Ну, был один мужчина, – начала она и захихикала. – Он считал, что я прекрасна. – Она растягивала слова, и Гроссман закусил губу. – Он влюбился в меня. Вот дурак. – Каждое слово было пропитано ядом. Гроссмит задумался, любила ли Красотка Ирис хоть одного мужчину в своей жизни и почему она так настроена против мужского племени. – Поэтому он водил меня по ночным клубам и покупал мне подарки. Он сказал, что хочет, чтобы я за него вышла замуж. Но ему было только одно нужно. Всем мужчинам нужно одно и то же. – Голос ее стал ниже, она забыла о своих кукольных интонациях. – Поэтому он старался изо всех сил. Все больше и больше. Начал рассказывать мне свои секреты. Можно подумать, его секреты сделают его ближе ко мне, заставят меня его полюбить. Однажды вечером он много пил, и вот он рассказал мне об одной женщине – он называл ее совершенством, его совершенством. Любил ее как безумный. Она на него не смотрела. Меня это не интересовало. У каждого парня есть женщина, о которой он норовит тебе рассказать. Я ему сказала, что девушка может и приревновать. Ни одна не захочет слушать ночь напролет пьяные речи о том, как ее парень сохнет по бывшей возлюбленной. Тогда он сказал: «Я открою тебе секрет» А я сказала: «Какой секрет?». А он сказал: «Скоро у меня будет очень много денег». И я заинтересовалась и сказала: «Как это?» И он наклонился ко мне очень близко и сказал: «Выход». Поэтому я сказала: «Я никогда об этом не слыхала», а он улыбнулся и сказал: «Конечно». Поэтому я надавила на него.

Гроссмит слушал, ничего не пропуская. Красотка Ирис расцвела от его внимания. Она заказала еще один бокал хереса. Когда его принесли, Джек Черный Блейк закрыл его сверху ладонью.

– Только после того, как ты расскажешь все остальное, – заявил он.

Красотка Ирис снова надулась и заерзала на стуле.

– Вот зверь! – пожаловалась она.

– Продолжай, Ирис, – ненавязчиво проговорил Гроссмит. Она пробуравила его глазами.

– Ну вот, он сказал, что получит много денег через этот самый «Выход». Я спросила, что это такое, а он ответил, что это похоронное бюро. И он сказал, что очень много. Хватит надолго, сказал. Сотни фунтов, он сказал, получит от этого «Выхода». Я спросила, что он собирается сделать, но он мне не сказал. Я спросила, кто еще в этом деле. Он назвал три имени: Дамиен Магуайр, Уильям Седдон и Рональд Смит. Я спросила, кто ему помогает, и он ответил, Рой-Бойз. Нет, в принципе, он ответил, что Альберт Эллис. Но Эллис сам никогда ни во что не влезает. Я притворилась, будто не знаю этого имени, а он вдруг протрезвел и стал умолять меня хранить в секрете эту ерунду. Я, конечно, пообещала, – артистично закончила Красотка Ирис. – Или он на меня разозлится.

– Вы талантливая женщина, – медленно проговорил Гроссмит. – И я могу понять, почему вас называют Красотка Ирис.

Ирис засияла. Она снова погладила его по руке. Джек убрал руку с ее стакана.

– Ты хорошая девочка, – сказал он ей, – и у Джека есть для тебя подарочек.

– Ух! – взвизгнула Ирис. – Подарочек!

Гроссмит больше был не в состоянии это выносить. Он поднялся и сказал:

– Спасибо, Джек. А как звали этого мужчину, Ирис?

– Смит, – сказала Ирис с безграничным презрением. – Роберт Смит. Их всех сейчас зовут Смитами. Вы так не считаете?

Гроссмит покинул паб, глубоко задумавшись.

Ранним утром Фрайни Фишер прокралась в женскую палатку. Она заметила, что не одна ее кровать ночью пустовала. Фрайни была сонной и довольной. Стоило ярости, спровоцированной длительным подавлением своих желаний, пройти, клоун превратился в отличного любовника. Прикосновение его стало глубоким, пробирало до костей. Его сильное, гладкое тело было сладостным для ее губ. Он мог быть преданным.

Фрайни забралась под одеяло и три часа проспала как убитая, после чего ее разбудила Дульчи.

– Вставай, Ферн! Завтрак готов. Пора идти опять падать с лошади.