Крови и зрелищ!

– Нет! – пронзительно закричала мисс Янгер. Губы ее еще влажны были от поцелуя. – Нет! Не тебя! И никакую другую женщину! Я не фрик, не извращенка! Мне не дано любить. Я могу забыть, что такое любовь. Только когда я чувствую запах таких шлюх, как ты, это на меня находит. – Она задыхалась, и рука ее до синяков сжимала руку Фрайни. – Я хотела только одного человека в мире. Только того, кого я любила. Я никогда не думала, что будет кто-то еще. Я – мужчина, понимаешь, глупая ты сука! Проклятье мое в этом теле, с его женскими циклами, в этом предательском теле! Неверно сложенное, ошибочно рожденное! И он был такой же! Рожденный не с тем телом! Рожденный для меня, мой милый, мой единственный возлюбленный. И он мертв. Его больше нет. Я потеряла его навеки. Никогда не лягу я вместе с ним. Никогда не узнаю я, что такое любовь. Только один раз был у меня такой шанс… Оставь меня! – резко сказала она.

Фрайни поднялась и пошла. У двери в фургон она остановилась, и Молли проговорила одно слово: «Клоун».

– Да?

На глаза мисс Янгер упал каскад волос.

– Ты и в самом деле его хочешь?

– Да, – честно ответила Фрайни.

– Тогда бери его, – сказала мисс Янгер. – Хоть он и клоун. Бери его, раз можешь.

– Да.

– Так же, как мне нужно было взять моего любимого.

Она отвернулась лицом к стене, и послышались рыдания; глубокие и сильные, от которых сотрясалось все ее тело, рыдания, не поддающиеся контролю. Так плачут только мужчины. Здесь Фрайни уже ничего не могла поделать. Она вышла, закрыв за собой дверь. Разнорабочий, увидев ее в таком растрепанном виде, рассмеялся.

– Я так и знал: она из тех девок, что не любят мужчин! – язвительно бросил он.

Поравнявшись с ним, Фрайни, не раздумывая, но с абсолютной точностью и силой, закатила ему оплеуху, от которой он улетел в груду слоновьих экскрементов.

Глава 13

Смерть, мой мальчик, не может быть такой, как жизнь.

Чаша ее пуста, а у жизни всегда есть надежда.

Эврипид. Троянские женщины

«Дорогая Ферн», – начал Джек Робинсон и остановился. Ему всегда трудно давались сочинения. Ручка не хотела писать, а слова не выстраивались в нужном порядке. «Слышал, что ты путешествуешь с цирком. Надеюсь, у тебя все в порядке», – продолжил он и задумался, как же он сможет изложить информацию о «Выходе» и про убийство мистера Кристофера, которая Фрайни так необходима. Все эти годы он писал только официальные отчеты, и это испортило его стиль. «Слышал я тут сплетню на днях, – Робинсону пришла в голову идея, – про парня, что выступал в вашем шоу, Ферн. Номер, где мужчина-женщина. Имя его было мистер Кристофер. Кто-то воткнул в него нож. Говорят, кровь капала прямо с потолка в доме, где он снимал комнату. Страшное дело. Так вот, в этом же месте жил фокусник, мистер Шеридан. Думаю, они какую-то женщину нашли для этого убийства. Не могу только понять, как она могла это сделать».

Робинсон остановился и сделал глоток чая. Он был горд собой. Это должно намекнуть на то, что он не уверен насчет миссис Паркс. А теперь про «Выход». «Я также слыхал… – Что еще он там собирался написать? Ага… – Сплетни про новое шоу. Они набирают танцоров, так что, если ты скоро вернешься, можешь пройти отбор. Проходит он в тюрьме – ох уж эти их сюрреалистические штучки. Мне эта идея не особенно нравится. Мрачновато. Будь я в аудитории, отправился бы искать выход. Тем не менее со вкусами не поспоришь, как сказала старушка, поцеловавшая корову. Если ты мне позвонишь, я расскажу тебе больше. Ты только скажи слово, и я сразу приеду и заберу тебя. С любовью, Джек».

Робинсон просмотрел письмо. Оно по крайней мере должно показать мисс Фишер, что опасность поблизости и нужно быть настороже, да еще и предупредить, чтобы она обращала внимание на слово «выход». Он положил письмо в старенький конверт и отдал его дежурному констеблю, наказав, чтобы тот поехал на машине в Рокбэнк и отправил его вместе с почтой, доставляемой в цирк. Мисс Фишер должна была получить его сегодня же. Он за нее беспокоился.

– Сэр? – В дверях показалась голова Томми Харриса. – Я расшифровал все, что смог. И еще сержант Гроссмит только что вернулся и хочет вас видеть.

– Хорошо. Скажи ему, пусть войдет, и принеси твои записи. А, Терри, – обрадованно сказал он. – Какие новости в Риальто?

Перед тем как сержант ответил, что Риальто находится в Сити, а он был на Брансвик-стрит, Робинсон указал своим подопечным на стулья.

– Ну что там, Терри?

– Я вышел на Красотку Ирис, – сказал Гроссмит. – Она на удивление хороша, но и крепка, как орешек. В венах ее яд, а не водица. Она поведала, будто некто по имени Роберт Смит рассказал ей о своем плане сделать много денег через «Выход». Он сказал, что это похоронное агентство. Вот так мы и потеряли Седдона. Вы не забыли, сэр? Сказал, что получит сотни фунтов за то, что что-то сделает, но что именно – Ирис не знает. И еще, его нанял Альберт Эллис. Наверно, это все, сэр.

– Очень хорошо. А что у вас, констебль? – спросил Робинсон Харриса.