Кто играет в кости со Вселенной?

Пожарные несколько часов заливали пламя. Вода пропитала здание полностью. Вся отделка второго и первого этажа обвалилась, мебель намокла и вспучилась. Ясно, что все запасы бумаги, готовой продукции на складе погибли. Но больше всего я боялся за оборудование. Как оно выдержит такой душ? Я упросил огнеборцев пропустить меня на первый этаж, чтобы накрыть полиэтиленом станки. К ночи пожар локализовали, расчеты уехали. Инспектора предупредили, чтобы наутро я был на объекте – приедет комиссия и прокуратура. (Только о таких гостях я мечтал!) Уехали домой и сотрудники, зеваки, телевизионщики.

Здание с отключенным отоплением и без крыши стояло молчаливым укором. А на дворе январь и минус пятнадцать. Могут полопаться трубы. Служба отопления площадки пошла навстречу – проверила систему на утечки теплоносителя, удостоверилась в герметичности и включила отопление вопреки инструкциям. Над зданием поднялся пар. Кто-то решил, что пожар снова вспыхнул, и опять вызвал расчеты. Я оставался на объекте, вместе с двумя оставшимися сотрудниками сгонял воду швабрами со второго этажа вниз. Объяснил пожарным, что этот вызов ложный. Ночь прошла бессонная.

Наутро – общее собрание. Нашли самую сухую комнату, но и в ней с потолка стекали потоки – остатки воды из перекрытий, под ногами стоял «бассейн». Набросали план дел. Раздали людям швабры и ведра, чтобы выдавить из помещений воду на улицу. Выкинули развалившуюся мебель, очистили оборудование от обвалившейся штукатурки. Электрики проверили электросети, заменили поврежденные кабеля, подали в здание электричество – ничего не коротнуло. Уже прогресс! Один из заказчиков привез использованные уличные билборды шесть на девять метров, из которых натянули тент-навес на остатки металлических стропил, раскатали рулоны теплоизоляции – защитили корпус от снега и промерзания. Несколько дней проходил субботник по выносу сгоревших остатков от «Буцефала», испорченной печатной продукции, мебели, компьютеров. Через неделю оборудование обсохло, и мы начали его включать. Оказалось, что электроника жива. Ура! Можно начинать работу, зализывать раны.

Позже я посчитал убыток – он составил триста тысяч евро. Удар под дых. Отмечу в скобках такой нюанс. «Любавич» предусмотрительно застраховал помещение. После пожара пришла страховая компания и оценила ущерб в… двадцать процентов (!) от страховой суммы.

– Почему в двадцать процентов? Вы сомневаетесь, что все пожрал огонь? – спросил я у страховщиков. – Или вам кажется, что был поджог?

– Нет, не кажется, но мы не можем вам выплатить всю сумму. Ваша сделка не была перестрахована. А у нас нет своих средств на компенсацию.

– Но это и есть риски вашего бизнеса. Пожар – форс-мажор, за который вы получаете страховую премию. Не так ли?

– Да так, но больше вы от нас не получите. Можете подавать в суд. Мы найдем к чему придраться и выиграем суд. Например, наверняка у вас неполноценно оформлено помещение.

Они попали в точку. На тот момент процесс оформления реконструкции здания не был завершен. Специфика российского бизнеса – многие помещения эксплуатируются, не будучи чисто юридически оформлены. А на корректное приведение факта к документам требуются годы. Этим и пользуются вымогатели.

– Вот это настоящее партнерство! Ничего не скажешь, – мне осталось только съязвить в сторону страховщиков. Так что от них я помощи в восстановлении не получил. Половину убытков компенсировал «Буцефал». Остальное пришлось вытаскивать из прибыли типографии.

Под навесом из баннеров здание простояло год, пока не восстановили стационарную крышу. И еще год – реставрировать отделку третьего этажа. Но арендаторов больше не запускал – пожар стал точкой для следующих бизнес-проектов.

Когда к ночи пожарные расчеты свернули шланги и убрались восвояси, я пошел по зданию. Плачевный вид в каждой комнате резал по сердцу. А в своем кабинете уже не только стены, но и я сам не смог удержать слезу: еще несколько часов назад все было аккуратно, светло и сухо. Толстые языки протечек, видные на стенах даже в темноте, звуки льющихся со шкафов ручейков, плавающие по полу деловые бумаги. Моя гордость – натяжной потолок – болтался сверху рваными лоскутами: набирал-набирал воду, растягивался-растягивался и в какой-то момент прорвался, вылив кубометры на стол. Я поднял свой портрет работы брата Павла, протер рукавом и вернул обратно на гвоздь.

– Задаешься вопросом, за что такая напасть? – вдруг слышу я знакомый тембр.

– А-а, дружище, внутренний голос, ты жив, курилка, тебя не смыло водой, – мысленно отвечаю я. – Да, крутится рефреном.

– Проявил халатность! Знал про магний и не просчитал наперед.

– Не убедительно! Мало ли кто проявляет халатность, но высшие силы его так не наказывают.

– А не напоминание ли тебе – не накапливай лишнего!

– Что ты имеешь в виду?

– Помнишь шок пятнадцатилетней давности. Ты тогда подрабатывал частным извозом. Кормил семью – это да, но и излишек оставался. Накопил тысячу рублей. По советским меркам приличная сумма. А что с ней делать – не знал. Откладывал впрок, без цели. Ну и мироздание отобрало балласт.