Кто играет в кости со Вселенной?

– Интересно ты вспомнил. Да шок был. Кто украл эту тысячу из письменного стола, до сих пор не понятно. Как воришка проник в квартиру, не оставив никакого следа? Но при чем тут та кража и пожар?

– Так, прямая аналогия. Ты же собирался строить два этажа. Сугубо для своих типографских нужд. А потом пришел аппетит – надстроил мансарду. Третий этаж – «лишние» площади. Вот их и отняло мироздание, как и ту тысячу.

– Считаешь, что наказание за жадность? Тоже не очень убедительно.

– Могу третье объяснение дать. С точки зрения позитивного менеджмента. Много осуждал других людей в последнее время. То Артура, то рабочих. Эх, наказуемая духовная ошибка – осуждение.

Я не отвечаю. В голове возникает еще одно объяснение. Религиозное. За несколько месяцев до пожара я пригласил священника – отца Андрея, чтобы освятить здание. Я не согласовал приход батюшки с руководством «Буцефала», поэтому не повел отца Андрея на их площади. Он окропил святой водой только типографские помещения. Наутро после пожара вид у здания был такой, как будто чья-то невидимая рука снесла мансарду, оставив первые два этажа нетронутыми. На ум сразу пришла мысль, что рука Бога защитила освященную часть.

* * *

А надо было вести разговоры не «за что мне такие напасти?», а «для чего?». Но я тогда этого подхода не знал.

Опять вспомним антихрупкость Нассима Талеба в книге. Есть системы, которые легко рассыпаются под воздействием ударов судьбы. Они называются «хрупкие». Есть системы, которые остаются крепкими после сильного пресса. Это «неуязвимые». А есть «антихрупкие» системы, которые еще больше усиливаются после напастей. Бизнес с большой буквы обязательно должен быть антихрупким. Если удар судьбы не будет фатальным – бизнес укрепится. «За одного битого – двух небитых дают», «Что нас не ломает, то делает сильнее», «Трудности закаляют». Более того, бизнес, который не испытывал бедствий, не может быть «антихрупким». Это необходимое условие. Возможно, пожар был послан мне, чтобы закалить в боях. И заодно проверить на умение держать удар.

Вот это и ответ на вопрос «за что эта напасть?» Бедствие для меня фатальным не было – производство заработало довольно быстро. И в этом его высшее значение.

А удар я научился держать еще в школьные годы, когда играл в шахматы.

В начале 2006 года я собирался открыть новое направление бизнеса – дочернее предприятие, типографию, печатающую по цифровой технологии. Инвестиции составляли триста тысяч долларов. Не самая крупная инвестиция, но и не проходная. Совпадающая по лукавой гримасе судьбы с убытком от пожара. Продавцы оборудования и ребята, которых я пригласил возглавить цифровое направление, узнав про несчастье, подумали, что я включу задний ход. Но я не отказался, а даже с какой-то злостью продолжил педалирование проекта. А через год и в офсетной технологии «Любавич» сделал решающий бросок вперед. Об обоих проектах подробнее расскажу в последующих главах.

Так что меня так просто не возьмешь! Эти шаги – контратака на судьбу. Не могу сказать, что я быстро забыл пожар, оклемался после удара – еще несколько месяцев находился в некоторой прострации. Хотел выбить клин клином – одни острые ощущения заместить другими? Возможно. Или опять протестное поведение: «Ах, судьба, ты со мной так – тогда я так!»

В любом варианте можно себя похвалить задним числом – поправив челюсть после нокаута, я вернулся на ринг возмужавший.

Правильный вопрос – «для чего пришли напасти?», а не «за что они мне?».

Глава 9. Рывок, еще рывок

Не растрачивайте себя на незначительные задачи, стремитесь к звездам.

Арнольд Шварценеггер

Вернусь в своем рассказе на полгода назад от момента пожара. В перманентных размышлениях о стратегическом движении вперед я мечтал совершить еще один рывок а-ля успех с СТР. От организационного эксперимента с «Белым дельфином» еще подтрясывало – поэтому думы сводились к технологическим новациям.

К тому моменту уже несколько городских типографий использовали не офсетную технологию печати, а цифровую. Главное ее преимущество – возможность печатать любые маленькие тиражи, хоть от одного экземпляра, и сверхоперативность – прямо на глазах у заказчика. Самый популярный бренд среди поставщиков оборудования – американский Xerox. Ребята из российского партнера «Ксерокса» знали про мой азарт первопроходца и заманили к одному из конкурентов, который как раз совмещал и «цифру», и «офсет». Их расчет оказался более, чем верен. Мне не только понравился Xerox, меня молния прошибла – ой, как бы цифровая технология не сожрала офсетную за один-два года. Свежий красочный пример – катастрофа пленочной фотографии. Уже в лицо дует ледяной ветер интернета, а тут еще добавляется и удушливый запах полиграфического новичка. Образ-ужас: старый тарантас «Любавич» теряет скорость, скатывается на обочину рынка и застревает в песке!