Кто играет в кости со Вселенной?

Эту тяжелую картинку дополняет история, которую рассказал папа. В июне 1941-го папе было три годика. Его мама Клавдия Петровна, в будущем ставшей моей бабушкой, вместе с ним поехала на лето в Рыбинск к родителям. Там застало их начало войны, там ее и пережили. До Рыбинска фронт не докатился, но немецкая авиация город бомбила. Жили в напряжении, небогато, но и не голодали – выручала корова, которую имел прадед Петр, и его заработок машиниста паровоза. К лету 1944-го война откатилась на запад, папа подрос, ходил в детский сад. Вместе с ватагой мальчишек он побежал на косогор – там опрокинулся грузовик с металлоломом. Детям разрешили собрать железки. Вдруг кто-то зовет: «Рома! Рома!» Папа оглядывается. Стоит какой-то небритый сгорбленный мужик, опирается на костыли, подзывает к себе. Ромка думает, что незнакомец обознался, снова углубляется в кучу металла. Тогда мужик подходит к мальчику, резко дергает за плечо и бьет по лицу наотмашь: «Почему не встречаешь отца с фронта?!» С этой злополучной встречи никогда больше у Ромки не возникало теплых сыновьих чувств. Хотя та сцена не давала ему покоя всю жизнь.

Бабушка тоже редко вспоминала мужа. Все сводилось, что был он ревнивец и скандалист. Запомнился рассказ – почему выбрала его в мужья. У Клавдии в молодости было много кавалеров с серьезными намерениями. В том числе и от Михаила поступило предложение руки и сердца. Ровесницы советовали выбрать его: «Инженер, солидный человек. А остальные кто? Голытьба». Но бабушке он не очень нравился, хотя и красавец. Совета она решила спросить у священника – в Рыбинске еще был действующий храм. Разложила фотографии кавалеров. Священник посмотрел и сразу сказал: «Выходи за этого. Счастья не будет, но с другими еще хуже». И Клавдия дала согласие Михаилу.

Такой образ деда Михаила у меня и сложился – недоброго человека, обижающего детей. Нужно ли мне копаться в его биографии? Незадолго до звонка тетки Липы я наткнулся на блог одного эзотерика. Главная мысль – энергия рода передается по родовому каналу всем потомкам и питает каждого. Человек продолжает все негативные программы предшественников, отвечает за их мысли и поступки. Каждый получает темперамент, характер, модели поведения, привычки, страхи, жизненные установки и цели от предков. Я не апологет эзотерики, но интуитивно кажется, что какая-то энергетическая связь поколений есть. По крайней мере имеет смысл разобраться – а кто мой дед Михаил был на самом деле? Правильно, еду к тетке.

Поднимаюсь в квартиру.

– Вот нашла в столе, – показывает мне пожелтевший бланк на четырех страницах, исписанный плохо разборчивым почерком. – Автобиография Михаила Федоровича. 1964 год. За пару лет до смерти. Хотел устроиться на работу, написал заявление, приложил справку, ему отказали. Вот биография и осталась дома, не ушла в личное дело.

– Почему не взяли на службу? Не знаешь?

– Последние годы он еле ходил, часто лежал в больницах. Да и питание ему требовалось особенное. У него же вырезали в войну большую часть кишок и желудка. Видимо, видок слишком был страшный. Вот и не взяли.

– У него и официальная инвалидность была?

– Да, он был инвалид Отечественной войны второй группы: пенсию нормальную получал.

– А что за ранение?

– Всех подробностей не знаю. Мать рассказывала, что под конец войны отец служил в танковых войсках. Гвардии майором. В Чехословакии дело было. Стоял туман. Он вылез из танка оглядеть обстановку. А другой наш танк стал разворачиваться и прижал отца к соседней машине. Просто растерло между двумя бронированными стенками. По ерундовой случайности вспороло брюшину. Говорят, командир полка лично отвез отца в местный госпиталь, поднес пистолет к виску чешского хирурга и сказал: «Или этот майор будет жить, или ты». Чех сделал операцию. Начальник полка просидел все время в госпитале. Отец выжил, но потерял здоровье.

Я беру автобиографию Михаила Федоровича, читаю. Родился в 1905 году в семье бедных крестьян в Бежецком уезде Тверской губернии. Пошел учиться в церковно-приходскую школу. После революции поехал в Рыбинск, поступил учеником на завод. Получил рекомендацию в техникум в Ленинград. Переехал. Закончил техникум, пошел работать на завод «Электросила». Получил направление в институт. Закончил вечернее отделение без отрыва от производства. Стал мастером, потом инженером-электриком, начальником цеха, дорос до заместителя главного инженера. Потом был направлен по партийному набору на укрепление комсостава пограничных войск.

– Молодец! Из темной деревни в российской глубинке дорасти до замдиректора «Электросилы», – удивляюсь я, – вот это упорство. Сила воли. Советская власть все-таки могла помочь подняться.

– Тем более что семья у него пьющая. Но кто-то его направил в школу. А дальше он сам. Учился, учился и еще раз учился. Много читал. И нам, детям, привил любовь к чтению.

– Совсем у меня другой образ остался после рассказов папы и бабушки Клавы.