Кто играет в кости со Вселенной?

– Вот нашла хорошего заказчика, – радостно сообщает она.

– Отлично! – хвалю я ее. – Давай посмотрим, что принесла.

Это были годы, когда я лично проверял расчеты заказов всех менеджеров. (Как меня на это хватало?)

– Тут целый пакет бланков. Есть хорошие тиражи по пятьдесят тысяч. Вот один тираж маленький, – смущается Рузанна, – они очень просят. Сто экземпляров. Вот эти «Личные медицинские книжки».

– М-м-м! Сто штук… – я изображаю кислую мину на лице, кручу в руках брошюрку.

– Давайте сделаем. Хороший заказчик! Тогда они еще закажут.

По нашим правилам мы не брали в работу тиражи меньше пятисот штук. Причем цифра «пятьсот» – наше конкурентное преимущество: другие офсетные типографии даже на тысячу экземпляров кривились.

В тот же день другой менеджер принес заказ на «Личные медицинские книжки». Причем тираж тоже сверхмаленький – пятьдесят штук. Я покрутил в руках образцы – у обоих заказов один и тот же макет. Видимо, где-то стали требовать такие документы. Не будем нарушать наши правила – напечатаем пятьсот книжек: лишние положим на склад. Может, еще повезет и кто-то закажет?

И как в воду глядел – с этими «книжками» фортуна стучалась в дверь. В течение недели нас захлестнул шквал запросов. Оказалось, вышел закон, обязывающий всех «пищевиков», медиков, продавцов в ларьках иметь на руках документ, подтверждающий их «санитарную чистоту». Формальность, но кто-то пролоббировал контроль за санитарией. Бланк надо заполнить, пройти медкомиссию, получить печать, тогда он станет документом, билетом на рабочую точку. Но «медицинский» процесс нас не касался: наше дело маленькое, но начальное – напечатать.

Одна крупная типография начала выпуск таких книжек, но контроль СЭС нагрянул раньше, чем они поступили в оборот. Образовалась пустующая ниша, в которую «Любавич» случайно залетел. Мы не стали главными бенефициарами той «санитарной» кампании, но на наш стол попало достаточно крошек, чтобы накормиться. Прямо по совету Марка Твена: когда фортуна постучалась в мою дверь – я оказался случайно не в пивной. Или не случайно?

Спрос был бешеный, мы еле успевали печатать и крепить на скобу эту маленькую книжечку. Заказывали и частные лица, и медучреждения. Тогда я почувствовал азарт Джека Лондона, попавшего на Клондайк. Такого спроса на полиграфическую продукцию в моей биографии не случалось ни до, ни после. Бум продолжался один год. Я нарисовал график – классический горб жизненного цикла товара: полгода спрос нарастал, потом плато, в последние три месяца – нисходящий тренд (большинство работников города «обилетились»). Чтобы не дразнить криминальные структуры, которые могли заинтересоваться нашими сверхдоходами, я принял решение прекратить печатать «медицинские книжки».

Но «Любавич» вышел из этого рынка не с пустыми руками – накопления в размере ста тысяч долларов лежали в сейфе увесистой пачкой. История повторилась на новом этапе с коэффициентом: после американской поездки я имел на развитие бизнеса сто долларов, теперь – сто тысяч. Я уже отмечал, что с рынка бланочной продукции нас оттеснили. А на рынок цветной продукции с «ромайорами» мы выйти не могли. Крах с «Сольной» отбил желание покупать технику «секонд-хенд». И в этот критический момент мы накапливаем сумму, как раз необходимую для покупки новой двухкрасочной машины. Можно замахнуться на рынок полноцветной рекламной печатной продукции. Но можно и потратить на себя любимого, что-нибудь для личного потребления. Но такой вариант мне даже не пришел в голову. Хотелось дуть в паруса бригантины, чтобы она неслась быстрее.

И «Любавич» выдвинулся в новое плавание. Неизвестные, но манящие дали. Отплытие получилось пафосное – видит бог, вопреки моему желанию – тогда я еще не созрел для публичности.

Долго выбирать, какую купить машину, не приходилось. Немецкое и японское оборудование – слишком дорого, остановился на чешском. Двухкрасочная машина Polly-266 – рабочая, крепкая лошадка. Главное, новая, с завода. Поставляла такие машины фирма «Ирис», которая решила презентовать ее с помпой: для них такая продажа была одной из первых. Машину нежного светло-голубого окраса с элегантными кожухами, форму которых разработал известный итальянский дизайнер, установили в фойе ресторана Ленэкспо. На широком балконе собрались гости, директора питерских типографий, играл оркестр, официанты разносили бокалы шампанского. Освещенная юпитерами Polly-266 с балкона выглядела как принцесса. Голова кружилась – неужели это реальность, а не сон: эта машина будет работать в «Любавиче»?! Презентация удалась. Меня вытащили в центр и дали микрофон. От повышенного внимания, непривычного триумфа, завистливых глаз конкурентов пересохло горло. Спич я сократил до трех благодарственных предложений в адрес «Ириса». Все чокнулись бокалами, посыпались поздравления. Приобретение нами новой машины стало сенсацией в городской полиграфии. «Любавич» ворвался в элиту отрасли. Неужели я взобрался на такие высоты?! Как это могло произойти?! Больше всех недоумевала моя самооценка.