Кто играет в кости со Вселенной?

После презентации о типографии «Любавич» заговорили в городе не только хвалебно: параллельно с уважением появился завистливый, а потом и негативный шепоток в наш адрес. Конкурентам не понравилось, что мы «ломали» рынок низкими ценами. Нашу типографию, обозвав нас демпинговщиками, даже не захотели приглашать в нарождающийся Союз полиграфистов.

Хотя ничего удивительного в нашем поведении в той ситуации не было. Любому новичку на рынке нужно привлечь клиентов. Быстро получить заказы можно только низким прайсом. В девяностые годы спрос превышал предложение, поэтому такой нехитрый прием дал быстрый результат: через три месяца мы загрузили Polly и приподняли цены. Но имидж «демпинговщиков» остался надолго.

Это меня расстраивало, но не настолько: главное, что «Любавич» выплыл в голубой океан рынка полноцветной печати. Достойных конкурентов значительно меньше, чем на рынке черно-белых бланков. Продукция, которая выходила из стен типографии, радовала: цветные буклеты и плакаты – это вам не бланки анализов мочи. И по красоте, и по доходу. Новая техника, как и ожидалось, принесла не только качество, производительность, надежность (не подведем заказчика), современные технологии, но главное – энергию молодости. Мне приятно заходить в цех и видеть машину современного дизайна, исполнителям приятно приходить на рабочее место, заказчики чувствуют, что типография растет, ей можно доверять. Сплошной вброс позитива. Вслед за машиной сотрудники начинают следить за интерьерами цехов, приносят цветы, поддерживают чистоту.

Другое важное изменение того времени – я стал брать на работу не по принципу «знакомства», а по профессиональным качествам. Начальником производства пригласил Антонину. Она имела не только полиграфическое образование, но и опыт руководства производством. Тоня знала тонкие места в технологической цепочке и могла их контролировать. Организация процесса в «Любавиче» сразу приобрела четкость. Тоня взвалила на себя весь комплекс производства – от приема заказов до отгрузки со склада. Заказы проскакивали через цех без задержек. Вслед за Тоней пришли и другие сильные работники: Юра – печатник, Лида – технолог, Людмила Ивановна – монтажист форм, Андрей – механик, Маргарита Александровна – переплетчик-стахановец, Валентина Петровна – резчик от бога, целая когорта «рукастых» брошюровщиц. Всех не перечислишь. Они составили «золотой фонд» типографии. Средний возраст сотрудников – тридцать восемь. Старшее поколение в таком окружении молодело душой. Команда сбивалась дружная. И численность типографии достигает тридцати восьми человек. Для моего уровня управленца – оптимальное число. Я справлялся с организацией и координацией работ в охотку. Золотое сечение делит отрезок в соотношении «38 на 62». А золотое сечение – это самая гармоничная пропорция: хоть в архитектуре, хоть в жизни. Но я не смог удержать эту численность: штат стал нарастать. Поначалу я этому даже радовался. Потом понял, что большой масштаб – это душевная и радость, и боль в одном флаконе.

* * *

Воспоминания о том «победном» периоде бизнеса приятные. Удача с личными медицинскими книжками потягивает за собой следующий успех с печатной машиной. Победы идут по всем фронтам. Отпускная цена на полноцветную печать значительно дороже, чем на монохромную. Прибыль типографии после покупки двухкрасочной машины вырастает в пять раз. Повышается культура производства. Растет авторитет. Прирастает энтузиазм, который сложно оцифровать, но ощущается кожей. Хочется «рвать городишко» – добиваться следующих вершин.

В детстве я любил рассказы Джека Лондона о «золотой лихорадке» – от них веяло романтикой больших свершений. Как это прекрасно – «в сильный мороз плевок замерзает на лету и падает на землю со звоном»! С покупкой нового станка я услышал, что и в моей жизни звякнул успех.

Эта история – иллюстрация тезиса «прислушивайтесь, господа, к слабым толчкам рынка». Такие случаи, такие сигналы случались и позже. Но с личными медицинскими книжками – наиболее ярко: парочка маленьких заказов сообщила, что на рынке появился определенный спрос. Мы зацепились за него и сорвали куш. Но, чтобы слышать такие сигналы, нужно выловить их среди шума, напрягая уши. Может, это имел в виду Альберт Эйнштейн в своей формуле РИМ? Слагаемое «молчи» – не об этом ли? Мол, не шуми, а то не услышишь предвестников попутного ветра.

По теореме о локальном экстремуме есть точка оптимума. Нарисуем график: по оси абсцисс – частота экспериментов за период времени, по оси ординат – результат. Обязательно есть точка по оси абсцисс, где будет максимальный результат. У каждого человека она своя, исходя из психофизиологических особенностей и… отпущенного Высшими силами везения. Найти эту точку можно, я считаю, только интуитивно. У меня она – раз в два года. Если новые идеи начинал внедрять чаще – получались суета, хаос, хрень, реже – застой. А для интуиции нужна тишина, отсутствие лишних шумов. Так что запомним слагаемое «молчи»?

Удачный случай заразен – притягивает братьев по фарту.