Кто играет в кости со Вселенной?

– Несерьезные ребята. Вон отсюда! – Вильям Маркелович багровеет, добавив про нас что-то «на языке хинди».

Мы еле-еле его успокаиваем, ссылаясь на нашу некомпетентность. Робко добавляем к цене десятку. Он качает головой. Мы еще. Получается бухарский базар. На цифре шестьдесят тысяч долларов нам предлагается отложить разговор на пару дней. Ух! Можно расслабиться. Мы выходим красные от напряжения. Обмениваемся мнениями. Степан считает, что с таким продавцом дело лучше не иметь. А я так пылаю идеей строительства, что меня не остановить. На следующих переговорах Вильям Маркелович продолжает нас удивлять – снова теми же словами спрашивает про цену.

– Но мы же уже договорились в прошлый раз, – удивляемся мы.

– Мы с вами цену вообще не обсуждали, – отрезает он.

– Как не договаривались?! Мы так долго торговались.

– Чушь! Ерунду несете!

Вот хитрец старой советской закваски. То прикидывается, что не помнит, то материт в глаза. То посылает к чертям, то улыбается, как лучший друг. Переговоры выматывают меня: не по моему характеру играть в «кошки-мышки» – надо действительно сворачивать переговоры с таким продавцом. Степан же наоборот – встает на крыло: его хлебом не корми, а дай вести торги. На следующие встречи я отправляю его одного. Усилия оказываются не напрасны – мы подписываем с «Красной зарей» договор на семьдесят тысяч долларов.

Я обхожу кругом свежее приобретение. Руины со скрипучей входной дверью, темнота, лучи света пробиваются через дыры в крыше, с разных углов слышна капель, в воздухе стоит все покрывающий запах плесени. Ну, отец, ты этого хотел от меня?! Но я не плачу – перспектива интересного времяпрепровождения манит.

Потом Степан уволился, опять объединился с Игнатом и убедил его покупать недвижимость. Тот проект, на который он ко мне пришел, был завален, но благодаря его терпению баррикаду «Вильям Маркелович» мы взяли. А деньги на покупку старой малярки быстро дал КМБ-банк – кредитная история у «Любавича» уже сложилась хорошая.

Но я был бы не я, если бы не продолжал терзаться сомнениями. Я понимал, что строительство здания – перенаправление прибыли с нужд производства на проект, который даст отдачу нескоро. Возможно, прибыли не хватит и придется брать еще заем. Да и кредит за покупку руин надо отдать. Не просто будет. А в качестве жертвы, я это понимал, приношу прогресс типографии на несколько лет.

В голове все смешалось. Окупаемость недвижимости – минимум десять лет. Плюс минимум год сама стройка. Разве можно мыслить такими горизонтами?! Два года, от силы три. Но так хочется заняться стройкой! А не вообразил ли я себе этот интерес? Не мираж ли это? Так хочется ответить делом на подколку отца! Не ребячество ли и это? Может, пусть руины постоят несколько лет без движения – займусь ими позже? Ведь сверхзадача «успеть вскочить на подножку уходящего поезда» осталась. Не успею – затрут конкуренты – нечего будет оставить детям.

И я, совсем закопавшись в своих думах, решил параллельно – и купить еще одну печатную машину, и заняться стройкой. По логике развития типографии на тот момент требовался станок более высокого класса, чем работали в «Любавиче»: немецкий или японский. Но их цена против чешского в два раза выше. И я пошел на компромисс – опять обратился в «Ирис»: запросил условия на новую машину, но формата большего, чем были в парке «Любавича», – на Polly-474. Она могла запечатывать бумажный лист пятьдесят два на семьдесят четыре сантиметра. Тот же КМБ-банк обеспечил кредитом и на эту покупку. Расчет я сделал примитивно: коммерческий отдел должен загрузить новыми заказами Polly-474 с той же быстротой, что и полтора года назад загрузил Polly-566. Раз та машина приносила каждый месяц солидную пачку денег в сейф, значит, новая сестра удвоит эту пачку. Такая дополнительная прибыль покроет и два кредита, и стройку одновременно.

* * *

Миллениум. Год с тремя нулями. Такое бывает один раз в тысячу лет. В такие даты должны происходить чудеса. Но я о нумерологии не думал – просто сдуру купил сразу два лотерейных билета. Точнее, не купил, а занял денег, чтобы их купить. Немало денег – дорогие билеты. Один – из очень рисковой лотереи под названием «Старые руины», второй – из уже привычной «Новая печатная машина». Расчет на выигрыш по обоим билетам одновременно маловероятен. Пословица про двух зайцев, за которыми погонишься с бездарным результатом, была мне известна. Но это знание не остановило. Уж очень хотелось.