Кто играет в кости со Вселенной?

С субботой разъяснилось все быстро. Во время прогулки по городу какими-то зигзагами судьба вынесла его на Лермонтовский проспект. Что Сильвестру показалось любопытным в здании синагоги? Непонятно. Зашел и… решил принять иудаизм. Что его подвигло? По субботам он исправно молился, ел только кошерную пищу. Через три года Сеня репатриировался в Израиль. Такая вот арка героя – из глухих северных лесов через имперский Петербург на жаркий Ближний Восток.

Прошло несколько лет, вдруг звонит: что случилось? После общих фраз «как жизнь», «как работается» Сильвестр переходит к причине звонка. Его гложет, что в N-ном году он не передал мне важное сообщение.

Началась эта история в первые месяцы работы Сени в нашей типографии. Он уже принял для себя иудаизм, но процедуру обрезания еще не прошел. Делает ее специальный хирург – моэль. Сильвестр записался на прием, пришел вовремя. А староста синагоги говорит:

– Моэль уехал, сегодня обрезаний не будет.

– А когда?

– Он уехал по нескольким городам. Вернется через месяц.

– О-о-о! Долго ждать! – расстроился Сеня.

– А вы где работаете? – спросил староста.

– В типографии.

– А как зовут вашего директора?

– Максим Романович.

– О! Максим Романович! Так вот он и сделает обрезание! Обратитесь к нему!

– Как?!! Максим Романович?!! Он – директор типографии, а не хирург. Вы не перепутали?

– Я уверен. А вы? Его хорошо знаете?

– Как сказать… – все больше удивлялся Сеня.

– Вот подумайте сами. Он всегда находится на рабочем месте?

– Да нет, не всегда.

– Вот видите. Он уезжает делать обрезание. Он с бородой?

– Да!

– Он спокойный, рассудительный?

– Да!

– Он на джипе ездит и с собой дипломат носит?

– Да!

– Вот видите. Все совпадает. Точно-точно! Попросите – не стесняйтесь! Он сделает не больно и качественно! – авторитетно закончил староста и занялся своими делами.

Сеня вышел из синагоги в смущении. Хотелось поскорее приобщиться к Б-гу, не ждать месяц. Но и меня стеснялся. Помучался он, бедолага, и все-таки природная деликатность победила: решил дождаться «штатного» моэля.

Сделал обрезание. А на выходе из синагоги встретил того же самого старосту.

– Добрый день! Сделали обрезание?

– Да, вот только что. Здесь.

– Поздравляю! К своему директору так и не обратились?

– Нет, как-то не смог…

– А как фамилия директора?

– Урманцев.

– А-а! Да, это не он. У того моэля, про которого я думал, фамилия Коршенбойм.

– Так что же вы сразу фамилию не спросили? – возмутился Сеня, представив, в какой просак он мог попасть, предложив мне побыть хирургом.

– Но и вы не уточнили, кого я имею в виду. Ладно, бывает, – пошел на мировую староста. – Но вы своему директору скажите, что мы можем обучить на моэля. И рекомендации дадим.

Но Сильвестр постеснялся передать это заманчивое предложение. А на дворе кризис бушевал. Оказывается, я мог заполучить «совмещенную профессию». И клиентуру заодно. А какой спрос на эту работу! Очередь на месяц вперед. Не то что в полиграфии – некогда ныть!

Часть IV. Давай-давай

Глава 1. Держать удар

Победа достается тому, кто вытерпит на полчаса больше, чем его противник.

Японская мудрость

Я уже несколько раз пел осанну интуиции. Пару наукообразных пояснений. Все люди по соционическому типу располагаются на оси «рационал-иррационал». Рационалы воспринимают мир через разум. У них есть очевидные преимущества: четкость, тяга к планированию, постепенность в наращивании своих ресурсов. Но они болезненно относятся к сюрпризам и изменениям в жизни. Козыри иррационалов, воспринимающих мир через чувства, – гибкость, быстрота принятия решений, страсть к экспериментам и… работа с воодушевлением. Проблема – быстро остывают, воодушевление, оно не вечно – до поры до времени.

То, с каким восторгом я увлекся строительством производственного корпуса, можно объяснить двумя причинами: первая – в нашем роду много конструкторов-строителей и архитекторов, второе – моя иррациональная сущность страстно подхватывала ходы, приносящие быструю эмоциональную отдачу.

В начале рабочего дня я заезжал в типографию, давал указания, распределял платежи, подписывал бумаги, а потом уезжал на стройку. Мои заместители с горечью констатировали: «Глаза у тебя загораются, как только надеваешь куртку и уматываешься на стройку. В душе ты строитель, а не полиграфист». Мне действительно нравилось наблюдать и руководить стройкой. Кирпич на кирпич – и вот уже стоит кусок стены, плиты ложатся на балки – и вот уже перекрытие. Даже закралась крамольная мысль – не ошибся ли я с выбранным поприщем? Может, зря восторгался – ай, как повезло, что бизнес случайно начал именно в печатном деле, пошел бы в строительство – еще интереснее жизнь?

Косвенный плюс от моего увлечения стройкой – наконец, я стал делегировать свои обязанности заместителям. Давно просилось – переложить многие обязанности со своих плеч на чужие, но психологически барьер перейти было трудно. А тут я волей-неволей приучил себя доверять замам.