Кто играет в кости со Вселенной?

Еще меня обрадовало, что пригодились вдруг забытые знания из прошлой жизни: по сопромату из института, по комбинаторике – из математической школы. Уж до чего много операций в полиграфической технологической цепочке, но в строительном деле еще больше. Эстетика архитектуры, прочность конструкций, устойчивость колонн, фундамент, стены, каркас, лестницы, перекрытия, оконные проемы, пожарные нормативы и прочее-прочее-прочее, вплоть до отделки помещений и развешивания светильников. На каждую операцию свои сроки, технологии, инженерные расчеты, материалы, сырье, квалификация рабочих и их количество. Всех надо или лучше состыковывать, или перебросить ресурсы с участка на участок, или где-то создать задел из материалов. От этой комбинаторики я ловил кураж. Такой простор для творчества! Причем за свои деньги творил, не за госбюджет – это добавляло перцу в блюдо.

Кто знает, что такое стройка, тот поймет, что горящие от восторга глаза блекнут по мере взаимодействия с подрядчиками. Усугубляло ситуацию то, что я перестраивал старый объект довоенной постройки. Реконструкция (не строительство) зданий требует специального подхода. Я же действовал, опираясь на здравый смысл организатора-универсала. Опыт, как сын ошибок, появился на свет позже. Если мы, полиграфисты, умудряемся срывать сроки и периодически пороть брак, то на фоне строителей – идеально работаем. Отозвать бригаду рабочих и перебросить на другой объект, не предупредив заказчика, – нормальная практика. Увезти пару поддонов кирпичей, чтобы заткнуть дырку в другом месте, – пара пустяков. Взять аванс, профукать его и просить дополнительный – даже не надо краснеть от смущения.

Первым делом мне нужно было демонтировать оставшееся от прошлой жизни оборудование малярки. Нанятая бригада его резала на металлолом газом. Три раза загорались остатки старой краски, приезжали пожарные расчеты. Убытка пожар не приносил (а скорее помогал с демонтажом), но разборки с МЧС ложились на нервную систему. Периодически куда-то исчезали сами рабочие: на другие объекты или в запой. Демонтаж затянулся на полгода.

Вторая задача – разобрать крышу. Здание пару десятилетий стояло неотапливаемое. И медленно разрушалось. Когда рабочие содрали кровлю, и свет попал внутрь, можно было снимать документальное кино «Руины Сталинграда». Как будто древняя старуха-курильщица пришла на прием к врачу: оголились бреши в кирпичных стенах, как челюсть черными, разъеденными кариесом зубами. Перегородки изрисованы трещинами, как морщинами. Проваленные полы, плесень и солевые натеки на стенах (в тридцатые годы применяли какой-то раствор с большим добавлением соли), гнилые деревянные балки. Жуть – сейчас вспоминаю и передергиваюсь. Ко мне подошел Вильям Маркелович и выразил глубокие соболезнования. Я сострил – мол, может, вернете часть денег за здание? Он усмехнулся шутке и ушел.

Третья задача – пробить проем в стене, чтобы внутрь корпуса мог въехать трактор. Надо было рыть котлованы под фундаменты для нового каркаса – на старый фундамент надежды не было никакой. Мы чуть толкнули стену ковшом, она посыпалась. Неужели всю кладку перебирать? На подготовку к стройке ушло еще полгода. Ух!

Отложенные для стройки деньги быстро утекали. Соображение экономии денег вышло на первый план. Какие траты впереди, я представлял смутно, стал прижимистым. Размашистый шаг старта как-то сам собой сменился семенением. Для проектирования я привлек родителей. Точнее, мы прочертили и просчитали конструкции не как полноценный проект, а эскиз реконструкции. Папа с мамой радостно откликнулись на просьбу. Дружно семьей поработать – всем приятно. Мама сказала, что впервые за свою инженерную карьеру думала не только о прочности конструкций, но и об экономической оптимизации (все-таки надо помочь сыну снизить лишние траты!).

Подрядчика на строительство я тоже выбирал вопреки правилу «жадный платит дважды». Строительное управление (СУ-99), которое я нанял, работало по-социалистически: подворовывало материалы, подводило по срокам, выпрашивало постоянно авансы, а встретить в начале рабочего дня пьяного прораба – нормальное явление. Я пытался договориться по-человечески, встречался с директором СУ-99, но безрезультатно. Начальники понимающе кивали, соглашались с доводами, а на следующий день снимали с моего объекта и перекидывали на другой то каменщиков, то монтажников. Долгострой тянул мои жилы, нервы и деньги. Тогда я пошел налаживать контакт на уровне рабочих – сам стал их фактическим прорабом, расставлял по точкам, расплачивался.

Можно было найти другого подрядчика, но я боялся менять коней на переправе. Хорошая строительная контора не по деньгам, а средняя – могла оказаться еще менее адекватной. Типография генерировала прибыль примерно такую, какую оттягивала стройка, – такой баланс в том числе стал аргументом не отказываться от СУ-99. Взять кредит страшно, потому что непонятно сколько брать. Ограничение в финансировании – одна из причин затяжки реконструкции. Эх, был бы у меня опыт!