Кто играет в кости со Вселенной?

Но голь на выдумки способна. В тридцатые годы (время постройки корпуса) использовали для кладки стен не цементный раствор, как сейчас, а смесь глины с песком, которая легко крошится. В один счастливый момент (счастливый – потому что никого не пришибло!) стена, в которой мы проделали проем, рухнула под собственным весом. Кирпичи рассыпались. Строительные рабочие, с которыми у меня были хорошие отношения, изучили груду старого материала.

– Хозяин, давай мы очистим кирпичи от остатков глины, а ты нам заплатишь, – предложили они. – Кирпич хороший, крепкий, довоенного обжига. Так тебе его надо вывозить на свалку, а так можешь пустить в дело. На новую кладку.

– Хорошо, – обрадовался я. – Сколько возьмете?

– По рублю за штуку.

– Дороговато? – я прикинул, что они что-то зарядили много.

– Новый кирпич стоит трешку. Да и доставка. А так и тебе дешевле, и нам приработок.

– Какие хитрецы! Все просчитали. Согласен.

– Может, тогда весь дом разберем на кирпичики? – предложили они в развитие темы.

– Не-ет. Вы хотите получить сначала за чистку кирпичей, а потом за новую кладку. Не получится, – пожмотничал я.

И зря. Как показала будущая жизнь – снести полностью старый корпус и воздвигнуть новые стены с оптимальной планировкой – правильное решение. Но мне везде хотелось сэкономить, сохранив по возможности старые конструкции. Забыл я свое же правило «покупай новое»! В результате комбинации новой и старой кладок часть помещений получились нерациональные, в эксплуатации неудобные. А функции координатора работ все больше переходили от прораба ко мне. После этого стройка ускорилась. Мой восторг крепчал!

Когда реконструкция перевалила за середину, у меня вдруг взыграл дух предков по «архитектурной» линии (бабушка и тетя): захотелось сделать что-то красивое и оригинальное. Как раз приближалось трехсотлетие Санкт-Петербурга. Почему бы не поучаствовать в этом празднике? Вопреки желанию быстрее и дешевле закончить строительство я стал добавлять красивости. До чего противоречив человек! Замахнулся и возвел мансарду с разноуровневой черепичной крышей, широкий балкон, лестничные клетки – башенки, арочное окно в палладианском стиле в свой будущий кабинет. Получилось эклектично, оригинально, но и… непрофессионально. Что это было? Постоянно преследующий меня творческий зуд? Истеричная реакция на затянувшуюся стройку? То экономлю копейку, то швыряю деньги на архитектурные красоты. То бужу в себе эстетическое начало, то плохо сплю из-за долгостроя. И фоном росло чувство раздражения: доколе эти строители будут тянуть резину и мои нервы?! Вложенные в стройку немалые деньги не работают, не крутятся, заморожены. Стиснув зубы, продолжая верить в успех, я дожимал вопрос – руководил строительными рабочими в ущерб типографскому директорству. Шаг за шагом, балка за балкой, кирпич за кирпичом – дело двигалось.

Натянутые нервы, сумбурное настроение стали притягивать неприятности. Моральный удар в челюсть с неожиданной стороны – какие-то отморозки угнали мою «копейку». Материальный урон был невелик, но эти ублюдки харкнули в душу! Родной автомобиль, купленный родителями, на котором в школьные годы всей семьей колесили по Советскому Союзу, на котором я развозил бланки в начале бизнеса! Сколько с ним связано приятных воспоминаний! Милиция, кстати, нашла его. Но в таком помятом состоянии (отморозки на ней перевернулись), что я даже не стал эвакуировать с места обнаружения. Решил, что Мироздание сообщило: «Пора покупать авто, соответствующее статусу директора!»

Вот где серьезная (в материальном плане) неудача ждала так это на производстве. Как я писал в выше, «Любавич» купил новую печатную машину Polly-474. Получилось, что это худшая покупка в жизни. Чехи сконструировали интересный станок, но сырой, не доведенный до ума. Утром, когда я заскакивал на работу, первым делом с опаской заглядывал в цех. Как правило, было темно – в ночную смену что-то глюкнуло в электронике Polly, или сломалось в механике. Печатники, не доделав работу, выключали машину, освещение и уходили домой. Утром вызывали сервис-инженеров из «Ириса». Хорошо, если они ремонтировали в тот же день. Часто требовалась замена детали или платы. Запасные части приходилось ждать днями. Самолетом доставить из Праги можно быстро, а вот на таможенную очистку – как повезет. Чехи, как бывшие коллеги по социалистическому лагерю, понимали наши трудности и помогали с контрабандой. Они высылали деталь экспресс-почтой в Хельсинки – к утру следующего дня она уже была там. А мы в Финляндию отправляли водителя на машине, который забирал ее, прятал в бардачке и доставлял в Санкт-Петербург к вечеру.