Кто ты, Билли Притти?

Максим прижимает руку ко рту. Я вижу по его глазам, до какой степени все непрочно. Все может развалиться. Я вижу по его глазам, что он выбрал вафлю. А ведь он всегда, с самого детства, предпочитал блинчики.

По дороге домой мы с Астрид молчим. Она воздерживается от комментариев. И только перед тем, как уснуть, она произнесет:

– Все-таки надо быть полным придурком, чтобы жениться в двадцать пять лет.

Глава 14 2018

Мне 27 лет. Я больше не живу в той комнатушке. Мы с Астрид нашли квартиру на улице Сен-Дени и снимаем ее в складчину. В ней только одна спальня, так что каждые полгода мы меняемся и по очереди спим на раскладном диване в гостиной. Не идеально, зато есть собственный туалет, а не один на этаж, и мы ни секунды не сомневаемся, что это – настоящая роскошь. Да еще лифт – такой маленький, что невозможно не поцеловать тех, кого нужно поцеловать, как любит заметить Астрид нашим гостям. Я по привычке предпочитаю лестницу.

Три недели назад, когда я сидела за компьютером, заканчивая заметку, которую надо было сдать на следующий день, ко мне подошел Бенжамен. Я была с ним мало знакома, мне было известно только, что он журналист в сфере экономики, что его кабинет на четвертом этаже и он примерно мой ровесник.

Было поздно, а после определенного часа выходить из здания надо через заднюю дверь. Код регулярно меняется: вот почему Бенжамен сейчас передо мной.

– 78А13.

– Спасибо.

Он обходит мой стол и направляется к выходу, но вдруг возвращается.

– Билли, да? Это ты пишешь заметки?

– Да.

– У тебя хороший стиль. Не давала бы ты им пользоваться ситуацией. Тебе полагается вознаграждение за то, что ты делаешь. Заниматься журналистикой можно не только в больших медиагруппах. Есть много других СМИ, и они стоят внимания. СМИ, которые не считают, что работать на них слишком престижно, чтобы за это еще и платить.

– У меня нет диплома.

Он поднимает бровь.

– Ах да, диплом, эта штука, которая заставляет сомневаться в себе талантливых людей, – говорит он, улыбаясь. – Тебе надо составить досье со всеми статьями, которые ты написала, с тех пор как пришла сюда, и самой отправить его куда тебе хочется. Так тебе не придется откликаться на объявления, в которых тебя спрашивают, ступала ли ты на Луну.

– Звучит неплохо. Я всегда питала слабость к гравитации.

– Я тоже. Я с детства был продуманным и твердо стоял ногами на земле.

Какое-то мгновение он смотрит на меня, потом роется в кармане куртки.

– Вот моя визитка. Если хочешь, помогу тебе взглянуть на твое досье со стороны. Можем сделать это в обед или как-нибудь вечером, после работы.

– Ладно, хорошая идея.

– До завтра?

– До завтра.

Вскоре мы встречаемся в кафе в нескольких кварталах от редакции. Я собрала все свои статьи, и Бенжамен просматривает их.

– От статей, которые ты писала вначале, до тех, что стала выдавать потом, эволюция просто невероятная. Тебе не кажется? Сразу понятно, что ты усвоила основные правила. Ну, те, которые другие пытаются выучить в университетских аудиториях, – улыбаясь, говорит он.

После этой встречи мы видимся каждую неделю. Вчера я предложила ему зайти ко мне. Толкнув тяжелую дверь подъезда, я сказала: «Я живу на пятом. Поедем на лифте».

* * *

Бенжамен высокий, светловолосый, глаза у него зеленые или голубые – точно не помню. Да и знала ли я это? Не уверена: я постоянно избегала его взгляда. Думаю, он красивый. Во всяком случае, об этом говорят взгляды встречных женщин на улице. Я же знаю только, что он мне нравится. Однажды я увидела его в метро. Он читал, устроившись на откидном сиденье и держа книгу на коленях. Я молча наблюдала за ним, погруженным в свой бумажный мир. За всю дорогу он не поднял головы. Когда он встал, я посмотрела на его спину, широкие плечи, на то, как он заложил страницу пальцем вместо закладки, потом на его ноги. А ведь никто, кроме меня, в вагоне не знает, что он носит сорок четвертый размер, и я почувствовала себя счастливицей: я так близка с этим мужчиной, что мне известен размер его обуви. Наверно, это и есть любовь. Знать о человеке подробности и видеть в этом свою привилегию.