Кто ты, Билли Притти?

В этот вечер мы ложимся, и я жду, когда Бенжамен уснет, прислушиваясь к его дыханию. Через несколько минут, когда оно кажется мне достаточно ровным, я встаю с кровати и сажусь перед большим белым стеллажом, который как будто прогибается под тяжестью десятков и десятков книг, громоздящихся на полках. Такую икеевскую этажерку можно найти почти в каждой квартире. На их сине-желтом сайте написано, будто бы такая модель продается каждые пять секунд на планете. Всем надо куда-то ставить книги.

Я смотрю на этот стеллаж высотой с дверь. Ни одна книга не принадлежит мне. Ни одна, кроме той, которую я сунула туда несколько часов назад со странным чувством, будто я растворяюсь. Ведь живя с кем-то, мы сами отчасти исчезаем, и это происходит в том числе из-за наших вещей, которые становятся не только нашими.

Я вожу пальцем по корешкам, пока не натыкаюсь на книгу, которую ищу. Я ее так и не прочла, но точно знаю, кто мне ее подарил: Максим. Много лет назад во время нашего разговора я сказала одно слово, и это слово он заставил меня повторить несколько раз, как будто мы говорили не на одном языке. И я это сделала. Сначала голосом, полным уверенности, потом все более нерешительно, почти шепотом. Я смотрела на него, не понимая, в чем проблема. «Как это ты не знаешь, что такое траль?» Его нахмуренные брови мало-помалу сменились улыбкой. Тогда он понял то, что мне удалось понять только спустя годы.

– Что такое? – спросила я.

– Ничего, ничего.

– Как это ничего, почему ты улыбаешься?

– Нипочему, Билли. Просто этого твоего слова нет.

– Конечно же есть!

– Раз ты говоришь…

Он пожал плечами.

– Оно есть! – настаивала я. – Иначе откуда, по-твоему, я его знаю?

– Ладно.

Улыбаясь, он хотел погладить меня по волосам, но я увернулась. Я изо всех сил пыталась вспомнить, от кого, хотя бы раз, я слышала это слово. Но ничего не вспоминалось. Ничего, кроме лица Марселя.

В тот день мы больше не касались этой темы. Но как только я осталась наконец одна, я набросилась на словарь в поисках этого слова. Я переворачивала страницы, вслух повторяла алфавит, не сдавалась, увлеченная своей ложной убежденностью, но так и не нашла. Этого слова не существовало.

С тех пор я начала внимательнее относиться ко всему своему лексикону. Если слово казалось чересчур необычным, то не решалась употреблять его на людях. Я боялась, как бы кто-нибудь не обнаружил, что я не владею родным языком.

Спустя неделю соседка снизу протянула мне толстый конверт, в котором была та самая книга. «Свое место» Анни Эрно. На первой странице – дарственная надпись, выведенная рукой Максима. Тогда я едва пробежала ее глазами.

«Я изучал эту книгу на уроках литературы. И думал тогда о тебе. О месте, которое ты занимаешь и которое тебе хотелось бы занимать. О месте, что есть у нас двоих. Знаю, ты уже знаешь, что все возможно. Но если вдруг ты об этом забудешь, перечитай эту книгу. И вспомни, что, куда бы ты ни бежала, для тебя всегда будет место рядом со мной».

Я смотрю на дату в правом верхнем углу и не понимаю, как такое может быть. Апрель 2007 года.

Пятый час, я в последний раз перечитываю слова Максима и возвращаюсь в постель к Бенжамену. Меня вдруг одолевают сомнения. Мне страшно, что я, возможно, не на своем месте.

* * *

Клара, главный редактор, решила ввести новый формат для новостей и вызывает меня к себе в кабинет, чтобы об этом поговорить. У нее никогда нет времени, это первое, что она бросает всем, кого принимает. «Быстрее, у меня нет времени» – и все принимаются говорить с бешеной скоростью, как при посекундной тарификации телефонных звонков. И выходят из кабинета с пульсом намного выше среднего. Серж даже практикует медитацию в туалете после каждого разговора с ней. Клара помнит массу вещей, впрочем, забывает не меньше. По ее низкому голосу можно предположить, что она курит пачки три в день, но достаточно заглянуть в ее мусорную корзину, и вы увидите там кучу оберток от никотиновой жвачки.

– Ни у кого больше нет времени читать. Да я и не уверена, что люди все еще умеют это делать. В эти выходные мой четырехлетний племянник пытался кликнуть на что-то в книге.

Она встает и направляется к окну.

– Нет, нам надо идти вперед. Обновляться, – говорит она, глядя вдаль.

Потом поворачивается и несколько секунд пристально смотрит на меня.

– У вас красивый голос, Билли. Думаю, вы хорошо поете. Ведь часто одно с другим связано, не так ли?

Я не отвечаю, только улыбаюсь. Это был не совсем вопрос.

– Я хочу запустить подкаст и чтобы вы были нашим голосом. Вы к тому же молодая, это очень хорошо, люди терпеть не могут стариков.

Закинув в рот жвачку, она продолжает: