Куджо

Поднявшись к себе в номер, Роджер прилег и попытался уснуть, но сон не шел, несмотря на усталость и недосып с прошлой ночи. Донна изменяла Вику, и Вик как-то с этим справлялся – пытался справляться – вдобавок к вонючей истории с красными сладкими хлопьями. Теперь Донна с Тэдом пропали. Вик умчался домой. Все вокруг рушится, особенно в эту последнюю неделю. Отличный фокус, одно движение руки – и все превращается в огромную кучу дерьма. У него разболелась голова. Боль накатывала непрестанными сокрушительными волнами.

Наконец он встал, не желая оставаться наедине со своей мрачной головной болью и мрачными мыслями. Лучше пойти к маркетологам в «Саммерс маркетинг» и посеять уныние в их рядах – не зря же «Эд уоркс» платит им деньги!

В холле отеля Роджер купил аспирин и вышел на улицу. Прогулка не помогла голове, зато освежила его лютую ненависть к Нью-Йорку.

Что угодно, только не возвращаться сюда, думал он. Лучше уж разгружать фуры с «Пепси», чем вернуться сюда вместе с Алтией и девчонками.

Офис «Саммерс» располагался на четырнадцатом этаже совершенно дурацкого, уродливого небоскреба. Секретарша улыбнулась и кивнула, когда Роджер назвал себя.

– Мистер Хьюитт вышел на пару минут. А где мистер Трентон?

– Его срочно вызвали домой.

– Тут вам пришла телеграмма. Сегодня утром.

Она вручила Роджеру желтый конверт, адресованный В.ТРЕНТОНУ/Р.БРЕКСТОНУ/ЭД УОРКС/ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ ЧЕРЕЗ СТУДИЮ «ЗРИМЫЙ ОБРАЗ». Роб переслал его в «Саммерс маркетинг» вчера вечером.

Роджер достал телеграмму и сразу увидел, что она была длинной и что ее прислал старик Шарп.

Вот оно, извещение об увольнении, подумал Роджер и начал читать.

* * *

Телефонный звонок разбудил Вика за пару минут до полудня; иначе он бы проспал весь день до вечера. Он спал тяжело, беспокойно и проснулся с ощущением полной дезориентации. Ему снова приснился тот сон. Донна с Тэдом прячутся в нише в скале, спасаясь от жуткого мифического чудовища. Когда он потянулся к телефону, комната поплыла перед глазами.

Донна и Тэд, подумал он. Они нашлись. С ними все хорошо.

– Алло!

– Вик, это Роджер.

– Роджер? – Вик сел на кровати. Его рубашка прилипла к телу. Он еще не до конца проснулся и пытался удержать ускользающее сновидение. Свет был слишком ярким. Жара… когда он ложился, было относительно прохладно. Теперь комната превратилась в раскаленную духовку. Сколько сейчас времени? Сколько времени он проспал? В доме было так тихо.

– Роджер, который час?

– Который час? – Роджер секунду помедлил. – Уже почти полдень. Что…

– Полдень? О господи… Роджер, я спал.

– Что там у тебя? Они нашлись?

– Когда я заснул, еще нет. Этот придурок Мейсен обещал…

– Кто такой Мейсен?

– Он ведет следствие. Роджер, мне надо идти. Надо узнать…

– Погоди две минутки. Я звоню из «Саммерс». Ты должен это услышать. Из Кливленда от Шарпа пришла телеграмма. Нам продлевают контракт.

– Что? Что?

Все происходило слишком быстро. Донна… контракт… голос Роджера, радостный до абсурда.

– Я пришел к маркетологам. Тут ждала телеграмма. Старик с сынулей отправили ее Робу на адрес студии, а Роб переслал нам сюда. Давай я тебе прочитаю.

– Лучше перескажи вкратце.

– Старик Шарп и сынуля, очевидно, пришли к тем же выводам, но другими путями. Старику эта история с «Колючками» видится как повторение Аламо. Мы, хорошие парни, держим оборону. Отражаем атаки захватчиков. Плечом к плечу, один за всех и все за одного.

– Да, он такой, – сказал Вик, растирая ладонью затылок. – Старая гвардия, верность и честь. Поэтому он от нас не отказался, когда мы уехали из Нью-Йорка.

– Сынуля по-прежнему хочет с нами распрощаться, но считает, что сейчас неподходящее время. Конкуренты воспримут наше увольнение как признак слабости, возможно, даже как признание вины. Нормально, да?

– Для такого придурочного параноика очень даже нормально.

– Они хотят, чтобы мы прилетели в Кливленд и заключили новый контракт на два года. Два года – это, конечно, не пять лет. К концу этого срока сынуля почти наверняка возглавит компанию, и нас, без сомнения, пошлют известным маршрутом, но даже два года… Нам хватит времени, Вик! За два года мы точно поднимемся! И еще скажем сынуле и старику…

– Роджер, мне надо идти…

– …чтобы они засунули себе в задницы свои паршивые торты! Они хотят обсудить новую рекламную кампанию, и мне кажется, они примут идею с лебединой песней профессора Шарпа.

– Это здорово, Роджер, но мне надо выяснить, есть ли какие-то новости о Донне и Тэде.

– Да. Я выбрал не лучший момент. Но я должен был позвонить и сказать. Меня так распирает, что я бы взорвался, если бы не позвонил.

– Для добрых вестей нет плохого момента, – сказал Вик, но все равно испытал острую зависть к Роджеру, способному искренне радоваться этим добрым вестям. Зависть и горечь, что он сам не мог разделить эту радость. Но может быть, это был добрый знак.

– Вик, позвони мне, когда что-то станет известно.